Мэр лишил транспортную сферу дотаций из московской казны
Служебная парковка возле здания на Тверской напоминала вчера престижный автосалон: вся она была заполнена дорогими иномарками чиновников, которые прибыли на заседание московского правительства, посвященное исполнению бюджета Москвы за 1997 год.
Открыл годовой отчет руководитель департамента финансов Юрий Коростелев. Его доклад, как и ожидалось, был вполне оптимистичным: еще в конце прошлого года, обсуждая исполнение бюджета за первые шесть месяцев, департамент рапортовал, что план по доходам значительно перевыполнен (прежде всего за счет налоговых поступлений). И вчерашнее сообщение о том, что налоговые органы дополнительно взыскали 2,7 трлн, выглядело бы логичным завершением удачного бюджетного года. Если бы министр не ошеломил своих коллег неожиданным заявлением: "По 1997 году идем копейка в копейку". Как выяснилось, потери московского бюджета за отчетный период не меньше сверхплановых поступлений. Москва, например, почти полностью лишилась федеральных субвенций (ей достался лишь 1 млрд рублей): Минфин России взыскал значительную сумму в счет исполнения поручительств правительства Москвы по одному из коммерческих проектов.
Заместитель руководителя департамента экономической политики Валерий Жаров был еще откровеннее. Едва взойдя на трибуну, Жаров объявил: "А теперь — об ошибках нашей бюджетной политики". То, что услышали члены московского правительства, потрясло их не меньше, чем доклад Юрия Коростелева. Оказалось, что, даже столкнувшись в 1996 году с падением рентабельности коммерческого строительства жилья (с 50-70 до 5%), финансовые ведомства мэрии и в 1997 году делали ставку на продажу квартир как на серьезный источник доходов. В итоге недополученные миллиарды пришлось компенсировать за счет увеличения объема арендных поступлений. Кроме того, департаменты финансов и экономической политики чуть было не вызвали бюджетный дефицит: они на 9% занизили в отчетах уровень налоговых поступлений, пытаясь таким способом высвободить средства, необходимые для финансирования небюджетных программ Москвы. Правда, признал Жаров, "мэр вовремя и жестко раскритиковал нас за это".
С каждым новым откровением Юрий Лужков становился все мрачнее и мрачнее. Его настроением решил воспользоваться первый заместитель премьера Борис Никольский, который стал задавать докладчикам каверзные вопросы. (И выяснил, например, что доходы от многочисленных платных стоянок в городе не превышают 0,2% налоговых поступлений, в то время как в Нью-Йорке — 2,8%.) Однако любознательность в конце концов сыграла с вице-премьером злую шутку. Мэр, чьи эмоции были вчера абсолютно непредсказуемы, обрушил репрессии на подчиненный Никольскому Мосгортранс. Не дослушав оправданий финансистов, Лужков объявил, что транспортное ведомство станет первым из тех, кто лишится дотаций из московского бюджета. Никольский попытался было вступиться за подшефное ведомство, но мэр был неудержим. "Бюджетные деньги — высшая ценность, а транспортникам на них плевать",— не унимался Лужков.
Немного поостыв, глава столичной администрации решил все же принять отчет об исполнении прошлогоднего бюджета. Окинув проштрафившихся чиновников пристальным взглядом, Лужков сказал, растягивая слова: "Надо, чтобы у вас нашлось время без ошибок просчитать стратегию бюджетов на 1998 и 1999 годы".
ДМИТРИЙ Ъ-ВОРОНИН