Первый российский гонщик в "Формуле-1" ВИТАЛИЙ ПЕТРОВ в интервью корреспонденту "Ъ" АФСАТИ ДЖУСОЙТИ рассказал о том, как ему живется в новой команде — Caterham, как он уходил из прежней — Renault, и о том, где хотел бы оказаться в будущем.
— В Caterham вы провели уже достаточно времени, чтобы сформировать мнение о команде. Не жалеете о том, что вас туда занесло? Как вообще в психологическом плане далось понижение в классе?
— О том, что я покидаю Renault (ныне Lotus.— "Ъ"), узнал в декабре. С одной стороны, было неприятно, поскольку в этой команде есть все, чтобы построить отличную машину. Но с другой — испытал облегчение. Ведь последние полгода я пребывал в подавленном состоянии. Так что просто постарался искать позитив. А что касается Caterham... Она не то что более позитивная. Просто это молодая команда, и там меня слышат. Первые гонки показали, что я не ошибаюсь. Теперь, когда я говорю, что надо делать вот это, они соглашаются. Нужны мне другие тормоза — будут тормоза. В Renault все было иначе. Там дают машину — бери и рули. В Caterham же идея в том, чтобы вместе ее сделать. Ну, например, я поведал им, как устроен руль на машинах Renault, и сейчас идет работа над новым рулем, на который вывели те функции, которые в команде раньше и не думали выводить на руль. Это не так просто и не так мелко, как кажется. В "Формуле-1" каждая мелочь имеет значение.
— С руководителями Lotus Эриком Буйе и Жераром Лопесом общаетесь?
— Здороваемся. А так, что мне им сказать? Они свои ошибки допустили, кто-то еще свои. О чем говорить?..
— Все-таки, похоже, то скандальное интервью в Абу-Даби повлияло на решение руководства Renault расторгнуть с вами контракт...
— Его использовали как повод. И дня через три после интервью в адрес моего менеджера пришло уведомление о нарушении контракта. Не секрет ведь, что на команду давила и возможность потерять деньги компании Total, которая хотела видеть в ней Ромена Грожана.
— Ваш менеджер Оксана Косаченко упоминала, что в Renault вы не получали зарплату. В этом плане ситуация изменилась?
— Нет. Контракт ведь заключался перед стартом чемпионата, и не было времени что-то себе выторговывать. По сути, согласился на условия команды. Надеюсь, что это последний раз. Но не переживайте, я не голодаю. У меня есть и свои рекламные контракты — с Nike, Pirelli.
— А почему контракт всего на год?
— На самом деле там есть опцион на продление. Ну а годичный срок был выбран, потому что я не знал, что они за команда, а они не знали, что я за пилот.
— Правда ли, что СИБУР заплатил за ваше место в Caterham €12 млн?
— Я не знаю точную сумму контракта. Но она точно принципиально меньше той, что вы назвали.
— Все-таки интересно, зачем тому же СИБУРу, компании никак на потребительском рынке не представленной, вкладываться в гонки? Как это вообще может выглядеть? Вот вы приходите к Леониду Михельсону (председатель совета директоров ЗАО "СИБУР Холдинг"), говорите, что есть вариант гоняться за третью с конца команду в "Формуле-1" и стоит это вот столько-то. А он, понятно, отвечает: "Конечно, дорогой!"
— На самом деле Леонид Викторович один из немногих людей в России, кто знает, что такое "Формула-1". Он более десяти лет ездит на этапы чемпионата мира, давно поддерживает гонщиков. Он прекрасно понимает, что автоспорт — очень затратное занятие. И, чтобы чего-то добиться, нужна помощь. На ранних этапах с этим справляются родители. Но наступает момент, когда уже никаких семейных денег не хватит. А что касается его реакции, то она была позитивной. Он ведь знает, что гонки являются отличным носителем того, что называется бизнес-идеей.
— Последняя фраза, словно из пресс-релиза взята...
— Нет, ну очевидно, что для Леонида Михельсона это и то, что называется fun, к тому же он мне, я надеюсь, симпатизирует. А личный контакт очень важен.
— А почему "Ростехнологии" отказались вас поддерживать?
— Они не отказывались. Это большая корпорация — и бренд Lada, спонсировавший Renault в прошлом сезоне, просто решил сконцентрироваться на другой гоночной серии. Но вот сегодня мы подписываем контракт с "Вертолетами России", также входящими в структуру "Ростехнологий".
— Оксана Косаченко как-то назвала вас своего рода политическим проектом. И вы ведь даже с Владимиром Путиным встречались, после чего и спонсоры нашлись. Как вам он, кстати?
— Я перед встречей нервничал, руки потели. Все-таки такие люди. Вдруг зададут какой-нибудь вопрос, на который неясно как ответить. Глупо выглядеть не хотелось. Но с ним разговаривать было комфортно. Как будто лет 20 его знаю.
— Не чувствовали себя в этот момент политическим проектом?
— Да нет. Моя задача — спорт. А все остальное не ко мне.
— А гонщик из Владимира Путина получился бы?
— Ну, тут нужна страсть к гонкам, тренировки. Хотя он спортивный человек. Думаю, получился бы.
— Кто-нибудь из потенциальных спонсоров еще есть на примете?
— Не знаю. Это к моему менеджеру вопрос. Но вообще мне кажется, что в России просто не понимают, что такое "Формула-1". Некоторое время назад не понимали, что такое автоспорт вообще.
— Даже несмотря на то что вы уже третий год выступаете в "Формуле-1"...
— Нет, интерес к гонкам все-таки вырос. Но деталей все равно не понимают. Помню, когда я выступал в GP2, ходил в паддок "Формулы-1", до которого было рукой подать. Мне казалось, что отличия не такие уж и большие. Потом, когда попал в "Формулу-1", сам немного опешил от разницы. Другой мир!
Возвращаясь собственно к популяризации гонок в России, должен сказать, что ничего не изменится, если не появятся трассы. У меня была масса знакомых, которые понятия не имели о том, что такое гонки в действительности. Откуда им узнать, если автодромов нет и пойти им некуда. Когда я впервые вывез своих друзей на "Формулу-3000", когда они увидели возможности машины — как она разгоняется, как тормозит — они были в шоке. Посыпались вопросы, люди стали следить за новостями автоспорта. Им просто стало интересно. А что у нас есть из необходимой инфраструктуры сейчас? Практически ничего. Как следствие, требуемой культуры боления тоже нет.
— Вернемся к вашей нынешней команде. В чем вы видите ее сильные и слабые стороны?
— Основная проблема — аэродинамика. Это настолько тонкая и сложная вещь, что тут нужны очень серьезные специалисты. Скажем, в 2010 году машинам Renault не хватало прижимной силы на задней оси. Мне как-то сказали, что вот сегодня привезут новый носовой обтекатель и сзади все наладится. Ну как так — где передний обтекатель и где задний!? Оказалось, что все связано.
— В Caterham есть кто-то, кого можно было бы назвать генератором идей, вдохновителем? В конечном счете важны ведь сами идеи, а их реализация в углепластике или железе вопрос второй.
— На сегодня все это делается на базе, заложенной еще Майком Гаскойном. Правда, сейчас он больше занимается собственно гражданскими автомобилями. Зато из Red Bull пришел Джон Айли — специалист по аэродинамике. Еще у нас появляются люди из McLaren. Да и нынешний штат, он ведь тоже имеет опыт работы в командах. Но вообще вы правы, важны именно мозги — нужны люди, способные придумывать вроде бы мелочи, которые, однако, выливаются затем в сэкономленные секунды.