Фестиваль / кино
Сегодня открывается 65-й Каннский фестиваль. В основном конкурсе участвует фильм "В тумане", снятый бывшим киевлянином СЕРГЕЕМ ЛОЗНИЦЕЙ, два года назад представлявшим Украину в каннском конкурсе с картиной "Счастье мое". С режиссером побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Чем объяснить ваше настойчивое обращение к теме войны? И, в частности, к творчеству Василя Быкова. В чем вы видите важность и актуальность поставленных им вопросов?
— Мне кажется странным, что почти все журналисты, которым я давал интервью в последние дни,— сотрудники серьезных и респектабельных газет и журналов — спрашивают меня, почему я снимаю фильм о войне, и в чем "актуальность" этой темы. При этом первые полосы тех же газет и журналов, в которых эти журналисты работают, испещрены сообщениями о военных действиях и их страшных последствиях — Сирия, Ирак, Афганистан, Чечня, Ливия... Состояние войны — это крайнее проявление агрессии, имманентно присущей современному постиндустриальному обществу. Проблема эта так же остра и актуальна сегодня, как и во времена, о которых писал Быков. Пока не понят механизм распространения войны и не осмыслен страшный опыт, история будет повторяться. Примо Леви, переживший Освенцим, писал в предисловии к своей книге воспоминаний "Человек ли это?" о том, что она "написана не с целью выдвинуть новые обвинения; скорее содержащиеся в ней факты могут послужить для бесстрастного изучения некоторых особенностей человеческой души. Многие люди и целые народы, не всегда отдавая себе в этом отчет, считают, что "всякий чужой — враг"". У большинства это убеждение таится глубоко в душе, словно скрытая инфекция, и проявляется лишь в эпизодических и несогласованных действиях, не заложено в системе мышления. Но когда убеждение укореняется, когда смутное представление становится большой посылкой силлогизма, тогда в конце цепи возникает лагерь. Он — результат воплощенного с неукоснительной логикой миропонимания, и до тех пор, пока такое миропонимание существует, существует и угроза его воплощения.
--Видели ли вы "Восхождение" Ларисы Шепитько и усматриваете ли связь того, что делаете, с традициями советского кино?
— Фильм "Восхождение" Ларисы Шепитько, конечно, видел. Связи у советского кино с тем, что я делаю, никакой нет. Я думаю, что такая картина в советское время была бы просто невозможна. Может быть, с антисоветским кино связь какая-то есть.
— Как работает ваш опыт документалиста в игровых проектах? Можно ли сказать, что вы теперь полностью ушли в стихию игрового кино?
— Мне все равно, какую картину снимать: игровую, документальную — какая разница. Будет возможность снять игровой фильм — сниму игровой. Будет возможность снять документальный — сниму документальный. Идей у меня много — хватит надолго. Вопрос только во времени и возможности финансировать картины.
— Что вы считаете эталоном качественного современного фильма? Видите ли вокруг себя авторов, с которыми солидаризируетесь? Какое кино вы вообще цените и любите смотреть?
— Мне кажется, что "эталон качества" — это из другого лексикона. Это, скорее, о шарикоподшипниках, а не о фильмах. Понятие "эталон" подразумевает тиражирование и копирование, а в искусстве ценны единичность и уникальность. Уникальность авторской мысли, авторского видения и способность воплотить это видение в точной и безукоризненной художественной форме. Я киноман и смотрю практически все, что отмечено печатью авторства.
— Какие чувства вызывает у вас вторичное попадание в каннский конкурс?
— Каннский фестиваль — лучшее место в мире для премьеры картины. Там самая искушенная, самая взыскательная, самая чуткая и самая заинтересованная аудитория. Я очень рад, что картина впервые будет представлена публике именно в Канне, и я счастлив, что вместе со мной на премьере будет моя съемочная группа — мои соратники, чей талант и вдохновение мне так дороги.