Арнольд Шварценеггер наказал-таки надоедавших ему папарацци. Суд приговорил их к штрафу и тюремному заключению за создание угрозы личной жизни (см. стр. 6). Российские журналисты еще не такие наглые, как западные коллеги, и не стремятся любой ценой добыть пикантные подробности из жизни звезд и политиков. И тем не менее мы спросили наших читателей:
а вам не надоели журналисты?
Нонна Мордюкова, актриса:
— Еще как! Я интервью почти никому не даю, поэтому журналисты обо мне много всего сочиняют. Вот, например, журнал "ТВ-Парк" написал совершенно выдуманное интервью со мной. Еще два каких-то издания просто придумали мои слова. Журналисты мне ужасно надоели, постоянно звонят и звонят. Не даю я интервью, ну поймите же наконец!
Александр Градский, артист:
— Есть люди, а есть журналисты, а точнее, журналюги. Им лишь бы перевернуть все с ног на голову, ведь по сути своей они из отряда падальщиков и питаются информационными отбросами. Вот журналюги и надоедают хуже горькой редьки. Хотя как знать, иногда и среди них попадаются люди.
Геннадий Бурбулис, депутат Государственной думы:
— Да как они могут надоесть? Я терпимый человек. Если в 12 ночи меня разбудит звонок журналиста, это меня нисколько не заденет. Я отлично понимаю, что мы нужны друг другу. Журналисты — это как кислород в атмосфере. Без него не обойтись. Но от переизбытка наступает кислородное отравление. И у журналистов, и у политиков взаимопонимание складывается постепенно, накапливается обоюдный профессионализм. И какие бы ни были претензии к публикациям, взаимное уважение останется. Я думаю, что на определенном этапе политики перестанут возбуждаться сиюминутностью, а журналисты перестанут насиловать свободу слова.
Андрей Вознесенский, поэт:
— Мне смешно быть мифом. Журналисты мне, конечно, надоели своим бесконечным вниманием к моей скромной персоне. Но что делать! Я всегда готов ответить на любые вопросы и вполне спокойно отношусь к их работе.
Ирина Хакамада, председатель Государственного комитета по поддержке малого предпринимательства:
— Я очень люблю журналистов, и отношения у нас совершенно замечательные. Судя по всему, и они меня любят — по-своему, естественно. Достают когда угодно и где угодно. Я не особо сопротивляюсь и, может быть, даже рада такого рода беспокойству, если только оно действительно серьезно. И вообще, я привыкла делить журналистов на честных профессионалов и на "профессионалов" от желтизны. Конечно, я не буду называть издания и конкретные фамилии, но как только человек начинает скатываться в желтизну, где бы он ни работал, он перестает быть журналистом. Но все-таки я думаю, что серьезность издания — самый лучший показатель.
Сергей Юрский, актер:
— Надоели плохие журналисты. Вот такие, например: приходишь на презентацию книги Бродского, а к тебе подходят и спрашивают: "Почему именно книга и почему именно Бродского?" — и суют прямо в нос микрофон. Потом все путают и пишут как попало. Таких журналистов полно, как опечаток в газетах.
Лариса Лазутина, лыжница, олимпийская чемпионка:
— Не знаю. Вообще-то я к ним уже привыкла, а сейчас, после Олимпиады в Нагано, просто немного устала. И все же я рада, что пресса нам уделяет не так много внимания, как, например, артистам. Правда, хотелось бы, чтобы они не столь агрессивно вторгались в нашу личную жизнь. Хотя я рада, что наши журналисты не такие желтые и наглые, как на Западе. Но и они иногда задают такие вопросы, что просто теряешься.
Гарик Сукачев, артист:
— Начинает надоедать их панибратство. А вообще журналистов отношу к двум категориям. Есть люди, с которыми я приятельствую, которые врубаются в тему. С ними можно нормально побеседовать, глупых вопросов они задавать не станут и не будут тебе надоедать без конца. А есть такие, почему-то это, как правило, девочки, которые все время звонят, звонят и дергают по каким-то пустякам. Я просто не знаю, как от них спрятаться. Телефон свой скрывать нет смысла, я это уже давно понял, он все равно у них каким-то непонятным образом появится. Так что спасения от журналистов, по-моему, никакого нет и не будет. Пока ты знаменит.
Юрий Черниченко, публицист, писатель:
— Да я на них смотрю как на правнуков. Некоторые из них умеют говорить, а кое-кто даже писать. Я делю их на журналистов и информаторов. И вторые меня не слишком радуют. Однажды я спросил одного такого типа: "Вот ты журналист, какое у тебя образование?" А он мне отвечает: "В нашей сфере талант нужен, а не образование". Ну что тут скажешь. Этот случай сам за себя говорит. Я в журналистике с 14 лет. Очень люблю потолковать с людьми вышеозначенной профессии, если они что-то понимают, но чаще всего извилины их мозгов напоминают струны балалаек. Но как бы там ни было, их обижать нельзя.
Эмма Рязанова, жена режиссера Эльдара Рязанова:
— Мужу в некоторой степени приятно, что ему постоянно звонят журналисты и забрасывают всяческими вопросами. Это, конечно, досаждает, но это же и значит, что Рязанов интересен публике. Да и мне это приятно. И хотя нас часто допекают не по делу, я стараюсь спокойно на это реагировать. Сама журналист и понимаю, какая трудная это работа. Но сейчас у моего мужа мораторий на общение с журналистами — пишет новый сценарий. Хотя если совсем перестанут звонить, то он, я думаю, обидится.
Александр Лебедь, лидер Российской народно-республиканской партии, общественного общероссийского движения "Честь и Родина":
— Да нет, конечно, не надоели. Что бы они ни делали, надоесть мне им никогда не удастся. Просто обожаю журналистов. Да вы хоть на секунду представьте, что было бы, если бы их не было.
Вячеслав Пьецух, драматург:
— Да нет, в моей жизни журналисты играют слишком незначительную роль. Надоела журналистская безграмотность — начиная с ударений и заканчивая незнанием национальной истории. Особенно грешат этим телевизионщики — это что-то уже по ту сторону добра и зла.