Как стало известно "Ъ", в ближайшие дни правительство наконец утвердит квоты на экспорт металлов платиновой группы и вывоз их возобновится.
По сведениям "Ъ", уже готово к подписанию постановление, регламентирующее порядок вывоза платиноидов и определяющее экспортные квоты. На вопрос Ъ, возобновится ли экспорт в ближайшие дни, в Гохране дали весьма красноречивый ответ: "Отвечать не будем. Ответ может обрушить рынок". Нетрудно догадаться, что обрушить рынок может именно известие о возобновлении поставок после полугодового перерыва.
Кстати, в первом полугодии прошлого года экспорт тоже прерывался. Большинство официальных экспертов объясняли это реорганизацией правительства и сопутствующей неразберихой. Но чем объяснить отсутствие квот в нынешнем году?
Найти какой-то скрытый государственный интерес в задержке экспорта платиноидов трудно. Ведь они всегда служили России, а прежде СССР средством пополнения казны; по цене платиноиды в среднем не уступают золоту. У России всегда был избыток платиноидов. На протяжении примерно 40 лет их производилось гораздо больше, чем использовалось в промышленности и экспортировалось. Избыток из года в год оседал в госрезервах. В 90-е годы платиноиды копить перестали, и экспорт резко вырос (не только за счет текущего производства, объем которого очень велик, но и за счет запасов). Сколько платиноидов хранится в госрезерве — величайшая государственная тайна, точные цифры знают лишь несколько человек в стране. Но до истощения платинового запаса еще далеко: Россия до сих пор обеспечивает, по западным оценкам, 60-70% мирового рынка палладия и 20-30% платины.
Перерывы в экспорте платины нельзя объяснить и желанием государства взвинтить цены. Правда, из-за перебоев в первой половине прошлого года и в начале нынешнего цены действительно резко повысились. Цена палладия достигла $240 за тройскую унцию, побив все рекорды с 1980 года, а платина была самой дорогой за все 90-е годы ($400). Однако слишком долгие перерывы в поставках и запредельные цены России невыгодны. Во-первых, страна теряет потенциальных покупателей: когда Россия не продает платиноиды, крупные западные трейдеры заключают новые, причем долгосрочные контракты на прямые поставки металлов потребителям. Во-вторых, чрезмерно разогретый рынок может обрушиться, когда российские поставки возобновятся. Кроме того, наблюдается закономерность: когда цена, например, палладия переваливает за $200 за тройскую унцию, активизируются разработки материалов и технологий, его заменяющих. Палладий используется в основном в составе катализаторов, очищающих автомобильные выхлопы. Японские фирмы, крупнейшие в мире потребители платиноидов, уже заявили, что к 2003 году перестанут использовать палладий в больших количествах.
Таким образом, объяснить нынешнюю задержку экспорта платиноидов можно только одним: в первые два месяца нового года правительство просто не испытывало большой нужды в деньгах.
ИНГАРД Ъ-ШУЛЬГА