Джордж Гершвин был одним из первых американских композиторов, которые начали работать в Голливуде одновременно с приходом звука в кино. Однако музыка Гершвина звучала с киноэкрана после его смерти гораздо чаще, чем при жизни, когда она зачастую воспринималась слишком "интеллектуальной" для массового зрелища.
Кинематографическое творчество Гершвина складывается из прижизненных или посмертных экранизаций его бродвейских мюзиклов, из музыки, написанной на заказ специально для фильмов, и — самая обширная часть — из используемых и цитируемых в кино гершвиновских шлягеров. Мюзикл Гершвина впервые получил экранное воплощение в 1930 году. За музыку к киноревю "Король джаза" с Полом Уайтменом и молодым Бингом Кросби композитор получил $50 тыс. — сумму неслыханную для музыканта, работающего в кино.
В 1929 году Гершвин подписал контракт со студией "ХХ век Фокс". В столице кинобизнеса Гершвин вместе с неизменным автором текстов его песен — братом Айрой — поселился в доме, который прежде занимала Грета Гарбо. На написание партитуры к фильму "Восхитительная" (Delicious) Гершвину понадобилось семь недель. В фильм вошло около шести мелодий.
В 30-е годы не было популярного музыканта, который бы не работал с Фредом Астером и Джинджер Роджерс. Но, вероятно, Гершвин был единственным из композиторов, который во время репетиций с Фредом Астером то и дело выскакивал из-за фортепиано, чтобы показать танцору какое-нибудь движение.
В 1936 году после долгого перерыва Гершвины опять приезжают в Голливуд, чтобы написать песни к новому киномюзиклу компании РКО с участием Фреда Астера и Джинджер Роджерс. Размер предложенных гонораров далеко не соответствовал статусу, который братья Гершвины приобрели в мире популярной музыки. Они были убеждены, что их новая киноработа вряд ли повторит успех предыдущих шлягеров с участием Астера и Роджерс. Однако фильм "Потанцуем?" (Shall We Dance) стал одной из самых популярных астеровских картин. В него вошли композиции "Поставим на этом точку" (Let`s Call The Whole Thing Off), "Они все смеялись" (They All Laughed), Slap That Bass и They Can`t Take That Away From Me (Этого они не могут у меня отнять). Последняя оказалась единственной из песен Гершвина, когда-либо выдвинутых на соискание приза Академии киноискусства, который она так и не получила.
Увидев фильм, Гершвин остался не очень доволен тем, как режиссер распорядился его музыкой. 12 мая 1937 года он писал Айзеку Голдбергу: "В фильме песни прозвучали не так, как я задумал. Пара моих песен была, по сути дела, просто загублена". За полгода работы голливудский энтузиазм Гершвина сменился недовольством и разочарованием в Голливуде и его обитателях.
После успеха "Давай станцуем" братья смогли возобновить контракт с киностудией на более выгодных условиях. В следующей кинокартине "Девица в беде" (A Damsel In Distress) в главной роли опять снялся Фред Астер с новой партнершей — знаменитой английской балериной Джоан Фонтейн. Лучшими в фильме оказались номера Nice Work If You Can Get It, The Folly Tar And The Milk Maid и A Foggy Day.
Безвыездное пребывание в Калифорнии в течение 1937 года стало все больше сказываться на настроении Гершвина. Расслабляющий климат, способствующий вялому и безмятежному ритму жизни, начал его раздражать. Композитора выводило из себя стремление кинопродюсеров обставлять его музыкальные номера пышными декорациями и требовать изысканно-пряную оркестровку, в то время как самому композитору импонировали простота и экономность музыкальных средств. Последним произведением Гершвина, умершего в Голливуде после неудачной операции на мозге, стала песня Love Is Here To Stay ("Наша любовь останется здесь") для фильма "Ревю Голдвина" (Goldwyn Follies).
В 1941 году состоялась экранизация мюзикла "Леди, будьте добры!" (Lady, Be Good!). В ней прозвучали три песни из оригинальной постановки и музыкальные номера других композиторов, в том числе The Last Time I Saw Paris ("Когда я в последний раз увидел Париж") Джерома Керна. И хотя это была единственная песня Керна в фильме, именно она получила в том году приз Академии киноискусства, а песни Гершвина не могли участвовать в конкурсе, так как были написаны для спектакля, а не для кино.
Пожалуй, самым признанным из фильмов, в которых звучит музыка Гершвина, стал "Американец в Париже" Винсента Минелли (1951), получивший шесть "Оскаров", в том числе за музыку Джона Грина и Сола Чаплина. При этом в картине звучат двадцать две композиции самого Гершвина, среди них Embraceable You, Nice Work If You Can Get It, а также его последняя песня Love Is Hear To Stay.
В финале картины Джин Келли и Лесли Карон исполняют семнадцатиминутный балет "Американец в Париже" на фоне картин французских мастеров. Эта грандиозная сцена не имеет аналогов в истории мюзикла. Келли аранжировал Гершвина по-новому, чтобы найти в музыке интонации, соответствующие духу картин известных французских художников. За "Американца в Париже" Келли получил специальный приз киноакадемии, отметившей его достижения в хореографии.
А в 1959 году дошла очередь и до единственной гершвиновской оперы "Порги и Бесс". Ее киноверсию сделал Отто Преминджер. В заглавных ролях снялись Сидни Пуатье и Дороти Дандридж, которые, разумеется, пели не своими голосами. Чтобы обеспечить высокое качество звучания, был использован процесс звукозаписи по стереофонической системе "Тодд-АО" одновременно на шести звуковых дорожках. Но "народный дух" оперы был утерян из-за излишней изощренности и претенциозности кинопостановки. Любопытно, что редактировал партитуру Гершвина Андре Превин (получивший "Оскара" за музыку к фильму, написанную совместно с Кеном Дарби) — будущий отчим нынешней молодой жены Вуди Аллена, тоже активно использующего Гершвина.
В "Манхэттене" Вуди Аллена звучащая в первых же кадрах Rhapsody In Blue окрашивает весь фильм романтической привязанностью героя к Нью-Йорку. Есть примеры и более механистического отношения к гершвиновскому наследию.Так, фильм 1987 года Ридли Скотта носит название одной из самых известных композиций Гершвина "Кто-нибудь должен охранять меня". Эта музыкальная тема действительно звучит в картине о банальном романе телохранителя с клиенткой, но воспринимается как необязательный лирический гарнир.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА