Наблюдатели опять заговорили о кризисе банковской ликвидности: по их прогнозам, после 16 февраля банки не смогут выполнить обязательства по форвардным контрактам. А западное агентство Fitch IBCA заявило о возможном снижении кредитного рейтинга российских банков. О том, как ситуацию в российском банковском секторе оценивают в Банке России, корреспонденту Ъ НАТАЛЬЕ Ъ-КУЛАКОВОЙ рассказал первый зампред ЦБ АНДРЕЙ КОЗЛОВ.
— Некоторые аналитики считают, что буквально на днях может начаться кризис банковской системы из-за больших убытков, которые понесут банки на рынке валютных форвардов. Вы согласны с этим утверждением?
— Мы не оцениваем ситуацию столь пессимистично. Начиная с октября прошлого года такие прогнозы делаются на 16 число каждого месяца. И февраль не стал исключением. Мы же не предвидим каких-либо непосильных нагрузок на капиталы банков. Проблемой является то, что ни ЦБ, ни банковское сообщество не имеют точной информации об объемах заключенных форвардных контрактов. В связи с этим мы приступили к разработке новой формы отчетности, которая более точно будет учитывать риски, принимаемые банками на рынке форвардных контрактов.
— А как ЦБ оценивает заявление Fitch IBCA о возможном понижении кредитного рейтинга российских банков?
— Думаю, что это заявление сделано с перепугу. Собственно говоря, агентство перестраховывается. Это моя личная точка зрения. Насколько я знаю, никаких глубоких исследований они не проводили, с банкирами не встречались, финансовую отчетность по итогам года не смотрели (она пока не подготовлена). Поэтому они пытаются оценивать состояние нашей банковской системы, исходя из мнения, бытующего в их СМИ. Это мнение основывается на том, что кризис в Юго-Восточной Азии не может быть локальным и, значит, дойдет до России. А если дойдет, то она с ним не справится, так как экономика в России еще слабая, банковская система недостаточно развитая. Еще это происходит потому, что в западной прессе часто проходит информация о том, что тот или иной российский банк должен "завалиться", что российские банки друг с другом ругаются. Зачастую подливают масла в огонь именно российские банки. Они "сливают" компромат на своих конкурентов, в том числе и за границу. Это очень некрасиво выглядит. И часто наши банкиры сильно преувеличивают проблемы своих конкурентов.
— Кстати, о "банковской войне". Вам не кажется, что ее пик уже позади? Или, может быть, все еще только начинается?
— Скажем так: конкуренция между банками не позади,— это нормальное явление. А "банковская война" — это уродливое проявление конкуренции: публичное обливание друг друга грязью и неисполнение взятых на себя обязательств в самой наглой форме. Все зависит от моральных качеств тех людей, которые начинают "банковскую войну". Так вот, конкуренция останется, да и неприятные инциденты будут возникать. Думаю, что с меньшей периодичностью.
— Состояние наших банков действительно настолько тревожное, что позволяет банкирам вести борьбу компроматов?
— Состояние банков тревожное, но не хуже, чем год назад. Сегодня оно более определенное. Банки, которым суждено закрыться (их 200-300) явно выделились. Это было известно еще год назад, но кризис ускорил процесс разделения банков. Определились и банки, которые прочно стали на ноги и составят костяк банковской системы. Через два-три года их будет 1200-1300 (сегодня в России насчитывается 1697 банков — Ъ.) Конечно, ситуация в банковской сфере из-за финансового кризиса оказалась хуже, чем хотелось бы, но не критичной. Слава Богу, кризиса ликвидности в банковской системе нет. "Эффекта домино" тоже нет.
— То есть проблем у банков сегодня нет?
— Есть. Самая большая — плохая кредитная политика. Другая проблема банков заключается в низком профессиональном уровне кадров, вплоть до руководства. Есть и еще две: проникновение криминального капитала в банковский и воровство.
— Что вы имеете в виду, говоря о воровстве?
— Когда банковские управленцы перекачивают средства банка на личные и подставные счета.
— Вы могли бы назвать конкретные примеры?
— Сегодня об этом говорить рано.
— И как же ЦБ борется с воровством и отмыванием криминального капитала?
— Законодательно за Центробанком пока не закреплено никаких полномочий в этой области. Но на сегодняшний день мы разработали две инструкции по службе внутреннего контроля в банках, которая будет заниматься вопросами противодействия отмыванию грязных денег. Процесс создания этих служб в банках сейчас идет очень активно, и ЦБ всячески стимулирует его.
— Каким образом?
— Мы, например, не выдаем лицензию на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, если банки не создают эти службы. Вообще же банкиры говорят, что на сегодняшний день первичное насыщение банковского персонала прошло. И людей теперь волнует не то, как можно заработать себе в карман, а какие-то профессиональные идеи. Хотя, конечно, во всем мире доля теневого бизнеса, в том числе идущего через банковскую систему, существует. И всегда найдутся нечистоплотные люди, которые будут воровать и обманывать. Но в российских банках таких людей было слишком много. Постепенно их количество уменьшается.
— А в Банке России существуют эти проблемы?
— Мне бы не хотелось отвечать на некорректный вопрос.
— Тогда можете ли вы сказать, сколько получают в Центробанке?
— ЦБ выделяется среди остальных ведомств профессионализмом и устойчивой командой, потому что нам платят больше. Но насколько, не могу сказать.
— А ваша зарплата позволяет творить на новом месте?
— Да. У меня лично есть идеи по поводу того, куда должен двигаться банковский надзор в России. В конце квартала планируется заседание Национального банковского совета, где мы огласим подходы ЦБ к развитию банковской отрасли. Сейчас мы готовим концептуальные предложения в области классического надзора и роли банковской системы в экономике. Но это коллективный труд, и пока он не завершен.