Концерт рок
Бостонская группа Extreme провела пять дней в Москве, чтобы объяснить местным жителям, что у нее есть не только песня "More Than Words". Убедить в этом удалось не всех, считает Борис Барабанов.
Extreme, вероятно, самая недооцененная группа из волны мелодичного хард-рока конца 1980-х — начала 1990-х. А еще у нее крайне неудачное название. Это слово, которое слилось с бурным рекламно-информационным потоком: увидев его на заборе, человек скорее подумает, что речь идет о каких-нибудь рискованных видах спорта. Среди тех, кто в курсе, что к чему, большинство, конечно, считает, что Extreme — one hit wonder, "чудо одного хита", прославившееся благодаря акустической балладе "More Than Words" с альбома "Pornograffity" (1990).
Музыканты приехали в Москву за несколько дней до своего первого российского концерта, чтобы объяснить здешней публике, что все гораздо интереснее. Действительно, предметно знакомые с гитарной музыкой меломаны любят Extreme не в первую очередь за "More Than Words". Главное достояние группы — гитарист-виртуоз Нуно Беттенкорт, один из флагманов своего поколения рокеров. Другое важное качество Extreme — способность, базируясь на хард-роковой платформе, легко жонглировать стилями — соулом, фанк, кантри, даже рэпом. Формально говоря, в последние пару лет на своих концертах Extreme делает акцент на своем самом коммерчески успешном альбоме "Pornograffity". Это тоже далеко не одномерное произведение, но все же истинный шедевр, альбом "III Sides To Every Story", поставивший Extreme на одну ступеньку с Queen, появился позже. "Pornograffity" — диск из того же ряда, что и альбомы Bon Jovi, Motley Crue и особенно Van Halen, группы, в которой несколько лет проработал вокалист Extreme Гэри Чероне. Так что тон вначале шоу задавали хард-роковые боевики.
Переломным моментом стал сольный выход Нуно Беттенкорта с акустической гитарой — инструментальная пьеса "Midnight Express" с альбома "Waiting For The Punchline" (1995). Дар гитариста явился во всем своем величии. А следующим номером музыкант, уподобившись своему учителю Эдди ван Халену и демонстрируя широту профессионального спектра, уселся за электропианино, чтобы аккомпанировать Гэри Чероне в салонно-джазовой пьесе "When I First Kissed You".
Это был, кажется, единственный номер, в котором Чероне держался относительно статично. Весь концерт он провел в бесконечной беготне, благо размер сцены "Стадиума" и размах декораций позволили ему продемонстрировать выдающуюся спортивную форму. Вообще вся стать Гэри Чероне говорила о том, что только по несчастному стечению обстоятельств его не числят в ряду главных фронтменов классического рока. Гэри Чероне — фигура, по всем параметрам сравнимая с Фредди Меркьюри, и если бы Extreme не распалась во второй половине 1990-х, то в статусе преемника Queen утвердилась бы на сто процентов. Раскладывая вокальные партии на четыре голоса, музыканты Extreme не оставляли в этом никаких сомнений.
Все это можно было бы оценить по достоинству, если бы не странная метаморфоза, случившаяся со звуком. Если открывавшая концерт московская группа Crossroadz звучала вполне внятно, то у Extreme довольно мутно звучали все голоса. Американская команда честно и долго настраивала аппаратуру перед концертом, и дело, возможно в том, что, как говорят очевидцы, за полчаса до окончания саундчека Беттенкорт спустился в зал, подошел к звукорежиссерскому пульту и как-то по-своему скрутил ручки. После этого лидер группы, окруженный гитарными усилителями и комбиками из его именной серии, на сцене чувствовал себя максимально комфортно. Впрочем, ничто не помешало группе устроить вместе с публикой сладостное хоровое исполнение "More Than Words". После которого зал опустел примерно на треть.