В Роттердаме завершился 27-й международный кинофестиваль
До последнего момента на приз публики "Ситроен" претендовала картина "Странный чужак" французского режиссера Тони Гатлифа — фольклорная мелодрама из цыганской жизни в духе молодого Эмиля Лотяну. Но на самом финише ее обошла в зрительском рейтинге "Польская невеста" голландца Карима Траидиа. Россию на фестивале представляли кинорежиссеры Александр Сокуров, Алексей Балабанов и Наталья Пьянкова.
Финал фестиваля, показавшего много экстремальных и авангардистских фильмов, засвидетельствовал, что публика и в Роттердаме предпочитает традиционное сюжетное кино "со здоровой моралью". Такова "Польская невеста", таков и "Странный чужак". А насилие, ставшее навязчивой темой фестиваля, предстает здесь не в суггестивно-извращенной, а в приемлемой для большинства зрителей форме жанровой игры. Таковы же и почти все остальные лидеры зрительского рейтинга.
Но есть приятные исключения. В первую десятку вышел шокирующий фильм "Больной" Кирби Дика (о жизни и смерти супермазохиста Боба Фланагана), а замкнула ее японская медитация Александра Сокурова "Смиренная жизнь". Каждая из этих картин собрала свою публику, и хотя она была не столь многочисленна, как у цыганской мелодрамы, зато почти стопроцентно наградила своих любимых режиссеров высшим баллом.
Сокурова в Роттердаме знают уже десять лет и встречали здесь как живого классика. Имя его произносили с придыханием, а на интервью записывались загодя — и напрасно, ибо мэтр все журналистские встречи отменил, сославшись на занятость переговорами по новому проекту. Более доступны были Наталья Пьянкова и Алексей Балабанов, но и они вели себя совсем не так, как еще недавно иные наши кинематографисты, заискивавшие перед каждым "человеком с Запада" и делавшие ставку на волшебные возможности копродукций.
Балабанов приехал на волне международного успеха "Брата", который и в Роттердаме получил свою порцию похвал: Сергея Бодрова-младшего назвали здесь русским Джеймсом Дином. Сам же Балабанов, прежде чем приступить к сиквелу "Брат-2", успел закончить (хотя и не привез с собой) еще одну, целиком финансированную на родине картину "Об уродах и людях" — рассказ о питерских пионерах фотопорнографии в начале века. Два года назад он пытался вырвать на этот проект субсидию на роттердамском "Синемарте", но получил от ворот поворот. "Бюрократы не понимают, что мы любим работать быстро,— заявил корреспонденту местной газеты Балабанов.— Я делаю по фильму в год. Я русский кинематографист и снимаю русские фильмы для русской публики. Малобюджетные киноленты способны теперь вернуть затраченные на них деньги в России, и западные субсидии нам больше не нужны".
Так или иначе, возможностью показать в Роттердаме себя и свое кино не пренебрегает никто. Даже крутой японец Мочизури Рокуро, который, прежде чем обосноваться в респектабельном кинематографе, прошел большую школу порнографии и снял в этом жанре 200 фильмов (один из них — о знаменитом писателе-самурае Юкио Мисиме). Здесь, в Роттердаме, Рокуро, наряду с Сокуровым удостоенный специальной "Фокус-презентации", с удивлением узнал, что он апологет буддизма и классик ранга Пазолини. До сих пор режиссер думал, что снимает обычные малобюджетные фильмы про якудзу, и озабочен был главным образом тем, чтобы чересчур не разозлить обидчивых мафиози, недавно уже попортивших лицо одному его коллеге.
Фестиваль в Роттердаме не только создает новые творческие репутации, но и меняет устоявшиеся — вплоть до того, что здесь порой переписываются классические страницы истории кино. Так, программа "Итальянский саспенс" полностью меняет представление о торжестве в этой кинематографии неореализма и народности. Оказывается, в то же самое время на Апеннинском полуострове пышно цвело древо жанрового кино, вполне способное конкурировать с заокеанским. Девяностолетний гость фестиваля Рикардо Фреда еще тридцать-сорок лет назад снимал триллеры а ля Хичкок, роскошные костюмные мелодрамы и намеренно втягивал в свои "низменные проекты" звезд неореализма. В 60-е Серджо Леоне, его коллеги-режиссеры и актеры под псевдонимами Боб Робертсон, Джон Уэлс или Джон Фордсон заполонили мир "спагетти-вестернами", полностью вытеснив американских родоначальников жанра. А в 70-е Дарио Ардженто преподал урок "чистого саспенса" такому мастеру хоррора и триллера, как Уильям Фридкин.
Собранные вместе и показанные в Роттердаме шедевры "пасынков неореализма" позволили взглянуть на реальность кинематографа без освященных историками идеологических штампов и увидеть глубину и органику жанровых сплетений. Отсюда и вывод, сделанный в фестивальном каталоге в связи с балабановским "Братом": "Одно теперь ясно — что нет больше особой разницы между Россией и Америкой. Всюду 'настоящие парни' встречаются в 'Макдональдсе', ходят с наушниками на головах и стреляют друг в друга".
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ