Состоялась московская премьера "Титаника"
Вчера в кинотеатре "Кодак-Киномир" прошел первый пресс-показ суперэпопеи Джеймса Камерона "Титаник". Главный хит прошлого года, занимающий первые строчки американских чартов уже семь недель, отправился в плавание по России. Судя по динамике кассовых сборов "Титаника", они впервые в истории могут достигнуть миллиардной отметки.
Название фильма обозначает не предмет исследования, а место действия, поскольку сам режиссер характеризует свое творение не как фильм-катастрофу, а как мелодраму. Вместе с тем технические тонкости крушения растолкованы довольно внятно, как ни в одной из существующих картин о "Титанике".
Здесь сказалась квалификация Камерона как бывшего мастера по спецэффектам, набившего руку в придумывании самых диковинных визуальных деталей. Недаром на церемонии вручения "Золотого глобуса" он сказал следующее: "И пусть никто больше не говорит, что размер не имеет значения". И пусть критики спорят о том, насколько эмоциональные механизмы сходны с физическими, а перелом в человеческой судьбе — с разламыванием пополам корабельной палубы. Однако для режиссера очевидно, что погружение в глубины человеческой души вполне сопоставимо с изучением океанского дна.
Впрочем, на постижение душевных глубин Камерон не очень претендовал. Как и на историческую достоверность, драматургическую безупречность и художественную изощренность. Кто-то обнаружит, что на "Титанике" Камерона дымит не та труба, которая должна, что диалоги не особенно содержательны, коллизии шаблонны, а свободное поведение героев не соответствует поствикторианской эпохе. Кто-то заскучает в моменты обострения катастрофических перипетий — из-за монотонности монтажа, от которого рябит в глазах. Но даже под грузом этих упреков "Титаник" Камерона далек от того, чтобы отправиться ко дну, как его злополучный тезка.
Громоздкая посудина держится на плаву, благодаря романтической истории пассажира третьего класса и свободолюбивой девушки из хорошей семьи. Выбрав исполнителей с лицами красивыми и старомодными, как интерьеры "Титаника", Камерон попал в точку: парочка роковых любовников со вкусом и без пережимов разыгрывает скудный сценарный материал.
Названный родителями в честь Леонардо Да Винчи, Леонардо Ди Каприо в роли бедного художника Джека выдает весь набор фирменных гримас "дрянного мальчишки" — ведь только такие нравятся хорошо воспитанным девочкам. В тот момент, когда богемный юноша устремляется на борт "Титаника" с только что выигранным в покер билетом, юная аристократка Роуз (Кейт Уинслет), переполненная чувством собственного достоинства, как раз развешивает по стенам каюты дешевые картины "какого-то Пикассо".
Уинслет выглядит лет на десять старше своего ровесника Ди Каприо (обоим играющим тинейджеров стукнуло по двадцать три). Это придает их дуэту некоторую двусмысленность. Непонятно, кто кого соблазняет: уличный сорванец домашнюю девушку или взрослая женщина — неопытного юнца. Но в конечном итоге легкий возрастной мезальянс, помноженный на социальный, успешно добавляет мелодраматичности.
Когда длина фильма превышает некоторый предел, говорить о ритме произведения в целом уже бессмысленно. Фильм "Титаник" огромен и состоит из внушительных и почти не сообщающихся между собой отсеков. Светские тусовки обрисованы плавными и широкими, как жесты потомственного аристократа, движениями камеры. Любовные сцены, постепенно набирая обороты, вносят некоторый динамизм, достигая максимума одновременно с началом паники.
Затянутой картина не кажется именно потому, что некоторых пассажиров "Титаника" его погружение под воду интересует не в первую очередь. Хлещущие струи и обваливающиеся трубы всего лишь эффектные декорации мелодрамы. Вися на вставшей вертикально над разверзшейся океанской бездной корме, хорошо сказать любимому: "Джек, да мы же как раз здесь с тобой познакомились!" А вниманию тех, кому недостаточно одной любви, будет предложен сюжет с алмазом Роуз, достаточно увесистым, чтобы соединить прошлое и современность, ведь именно из-за него 101-летняя пассажирка "Титаника" рассказывает современным подводникам свою "титаническую" love story.
В качестве антуража Камерон использует весьма традиционные и респектабельные художественные приемы. Обросшие илом части упокоившегося на дне "Титаника" превращаются в надраенные части "Титаника" живого и здорового, синеватый подводный колорит переходит в теплые цвета красного дерева и меди. Глаз юной Роуз трансформируется в окруженное сеткой морщин мудрое око Роуз престарелой.
Традиционализм оформления соответствует традиционности пафоса. Гордое девичье: "Лучше быть его шлюхой, чем твоей женой" так же банально, как игра музыкантов посреди паникующей толпы, как капитан, встречающий гибель за штурвалом, как окоченевшие младенцы на руках окоченевших матерей.
Казалось бы, что может быть более избитым, чем финальная фраза старой Роуз: "Женское сердце, словно океан, полно секретов"? Но она умудряется совершить еще более сакраментальный поступок — выбросить свой алмаз в воду. И даже это не самый чудовищный штамп, потому что в конце следует воображаемое воссоединение влюбленных на борту спящего вечным сном корабля. Все утонули, но все кончилось хорошо.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА