Мало кто знал, что в советское время в Москве была одна из лучших в мире клиник пластической хирургии, где побывали практически все наши звезды того времени. Во времена, когда всеми "женскими" вопросами руководила Раиса Горбачева, директором клиники был назначен физиотерапевт из Ставрополя, серьезно увлекающийся религией и, как оказалось, неодобрительно относившийся к пластической хирургии. Многие классные специалисты вынуждены были уйти. Ушел и ведущий хирург Владимир Виссарионов, считавшийся одним из лучших в стране специалистов по пластическим операциям. В результате московская элита стала ездить на пластику лица в Свердловск, где Виссарионов возглавил клинику пластической хирургии.
Сегодня он вернулся в Москву и стал генеральным директором той самой клиники, где когда-то работал. Правда, все потенциальные клиенты уже давно делают косметические операции за границей.
О роли товарища Микояна в жизни советской женщины
Хотя Раиса Горбачева не прибегала лично к услугам московской косметологической клиники (во всяком случае, сотрудники не помнят, чтобы она там появлялась), в развитии косметологии в России она сыграла важную роль. Именно с ее подачи почти сразу после прихода Михаила Горбачева к власти новым директором клиники был назначен Михаил Писаренко, физиотерапевт из Ставрополя.
Надо сказать, что власть вмешивалась в жизнь косметологической клиники и раньше, правда не столь кардинальным образом. Например, товарищ Микоян вполне мог бы рассчитывать на благодарность советских женщин. Именно благодаря ему клиника получила новое большое здание. До этого она ютилась в маленькой лечебнице на Горького, где каждую ночь под окнами собирались толпы женщин, жаждущих попасть на прием. И хотя в день принималось до 300 человек, запись все равно велась на месяцы вперед. Особенной популярностью пользовалась электроэпиляция. Дело дошло до того, что в институт однажды явился сам Анастас Микоян. Нет, конечно не на электроэпиляцию. Просто жителям соседних с клиникой домов надоели ночные бдения под их окнами, и они нажаловались властям. Микоян лично убедился, что женщин много, а места в лечебнице мало, и дал добро на переезд.
Новый директор, назначенный Горбачевой, пластическую хирургию не любил и не скрывал этого. Гораздо больше его интересовала религия. Чем дальше, тем больше он приходил к мысли, что операции по увеличению-уменьшению груди, шлифовке лица и подтяжке морщин — небогоугодное дело. В клинике повсюду висели иконы, а работы в научном отделе потихоньку сворачивались. При предыдущем директоре в клинике защитились семь кандидатов наук и три доктора, при Писаренко — ни одного. Не смог защититься и Владимир Виссарионов, хотя его докторская была полностью готова.
Имя хирурга Владимира Виссарионова в те годы уже было широко известно среди тех, кто пользовался или собирался воспользоваться достижениями пластической хирургии. На приеме у него побывали Эдита Пьеха, Лариса Голубкина, Иосиф Кобзон. Правда, и те, и другие предпочитают не афишировать своих отношений. "У нас к пластическим операциям относятся как к абортам: нужно стыдиться и скрывать,— считает Эдита Пьеха.— Я же полагаю, что это как вставить коронки: если нужно, конечно, надо делать — продлевать молодость. Помню, я читала про Жорж Санд, когда она в разгар своего романа с Шопеном стояла перед зеркалом и вздыхала: как ужасно, что у нее появились 'собачьи щечки',— знаете, это когда овал лица провисает. Так вот, думаю, что, если бы у нее тогда была такая возможность, она бы все сделала, чтобы избавиться от этих ужасных 'собачьих щечек'".
"Япония подождет"
В советский период косметологическую клинику посещал чуть ли не весь московский бомонд — актеры, певцы, партийная номенклатура, космонавты. Например, Алексей Леонов обращался по поводу сильного выпадения волос. Ему провели курс лечения, но это не слишком помогло. На косметические процедуры регулярно ходили Галина Брежнева, Наталья Сац. Иногда общение со знаменитостями было довольно забавным. Вспоминает косметолог Элла Коровина:
— Однажды приходит ко мне Наталья Ильинична Сац прямо перед своей первой гастрольной поездкой в Японию. Ложится в кресло и начинает что-то бормотать. Я ей говорю: "Наталья Ильинична, мне нужно делать массаж, а у вас мышцы напряжены — помолчите, пожалуйста". А она отвечает: "Я готовлю речь на японском языке" — и продолжает дальше, да еще с таким пафосом. Когда наконец массаж закончился и за ней пришли, чтобы ехать в аэропорт, она вдруг вспомнила, что ей еще нужно сделать макияж в сиреневой гамме. Ей говорят: "Наталья Ильинична, самолет улетит", а она: "Япония подождет, а молодость и красота уйдут навсегда".
Хорошо помню также Надежду Павлову — известную манекенщицу. Она рассказывала, что даже во время войны в эвакуации, где она была вместе с генеральскими женами, они делали массаж лица и устраивали показы мод. Она же преподала мне один жизненный урок. Я не знала, сколько ей лет и однажды спросила. Оказалось — больше 80, а выглядела она при этом на 50. Я так была поражена, что у меня невольно с языка сорвалось: зачем же вы в таком возрасте ходите на массаж? И она мне ответила: "Женщина до конца дней должна оставаться женщиной".
Ходили и мужчины, но редко и в основном из балетного мира. Был у меня один клиент из, как теперь говорят, секс-меньшинств. Носил очень длинные волосы, на каждом пальце — по кольцу, всегда делал массаж и макияж. В те годы, конечно, такие замашки выглядели очень странно. Как-то он был у меня, и вдруг распахивается дверь, и на пороге — человек десять женщин. Оказалось, все они пришли специально посмотреть на него. Однажды я не выдержала и говорю ему: "Зачем же так привлекать внимание? Хотя бы кольца ко мне на прием не надевайте". А он: "Ах, Эллочка, каждое кольцо — это история любви..."
Ходили и партийные дамы — например, Бирюкова, председатель ВЦСПС. Вела она себя очень скромно и, в отличие от той же Натальи Ильиничны, которая никогда в очереди не ждала, сидела перед кабинетом в общей толпе. Но честно, мы не очень любили, когда к нам приходил кто-то из власти или из "звезд": вдруг не понравится что-нибудь — проблем не оберешься.
Возвращение из Свердловска
Поняв, что при новом директоре ни карьерного, ни профессионального роста не предвидится, Владимир Виссарионов уехал в Свердловск. В результате московская клиентура стала периодически наведываться на Урал, где в скором времени усилиями Виссарионова была создана клиника восстановительной и эстетической хирургии. "Ко мне туда приезжали и постоянные клиенты, и те, кто в первый раз,— рассказывает он.— Я не знаю, каким образом люди выбирают. Последнее время тенденция такая: многие имеют деньги и могут позволить себе эстетические операции. Но результат ведь оценивается не тремя-четырьмя днями пребывания в суперстационаре, а другими параметрами. У нас не было слишком хороших условий, но у нас всегда было много клиентов".
Впрочем, о хирурге-пластике не забывали и в Москве: раза два-три в год его приглашали на операции. Как правило, это были партийные руководители. "Могу сказать, что самому старому человеку, которого я оперировал, было 75 лет. Там был дефект ткани, надо было восстановить крыло носа".
Вернувшись в Москву по приглашению министра здравоохранения Татьяны Дмитриевой уже в качестве директора НПО "Косметология" (таково сегодняшнее название клиники), Владимир Виссарионов начал с создания на базе НПО федерального центра, который будет заниматься не только лечением и операциями, но и обучением специалистов, как это было раньше, и самое главное — выдавать лицензии на право заниматься пластической хирургией.
"Создается огромное количество разных фирм, где новоиспеченные врачи начинают что-то там делать. Нужна такая служба, которая могла бы контролировать их деятельность,— считает Виссарионов.— Это не значит, что надо запрещать. Мы должны утвердить положение о том, как надо лицензировать эту специальность, как должны проходить лицензирование специалисты, которые уже работают. Думаю, что в течение года мы все это решим".
Лицо внутри и снаружи
Сегодня у российских граждан, желающих улучшить свою внешность, есть выбор: отдавать себя в руки отечественных кудесников или ехать за рубеж. Владимир Виссарионов, являющийся членом Американской академии лицевой пластической и реконструктивной хирургии и неоднократно выступавший в Америке с лекциями, считает, что выбор в пользу зарубежных специалистов делается, скорее, под давлением рекламы. "В целом уровень подготовки наших и зарубежных специалистов примерно одинаков,— считает он.— Везде приемы используются одни и те же. Могу сказать, что наши специалисты на Западе хорошо котируются и там заинтересованы в поддержании и развитии профессиональных связей. В некоторых областях мы их опережаем — например, по устранению врожденной патологии лица, по пластике мягких тканей. Отстаем немного в костной пластике, когда косточки надо править. Правда, зачастую у них лучше оборудование и материалы".
Зато у нас есть еще одно немаловажное преимущество — низкие цены. Когда-то иностранцы приезжали в московскую клинику делать пластику лица (в советский период подтяжка стоила 60 рублей, а прием врача — рубль). Сегодня иностранцы к нам не едут, хотя наши цены по-прежнему уступают западным. Если на западе круговая подтяжка лица стоит $12-$14 тысяч, в НПО "Косметология" даже при обещанном новым директором скором повышении цен эта операция будет не дороже 3 млн рублей (старыми).
"Наши 'звезды' не так уж богаты, чтобы ездить за рубеж,— говорит Владимир Виссарионов.— Да и не нужно им туда ехать". Правда, некоторые наши "звезды" считают, что им не нужно делать и сами операции — они и так хороши. "Если 60-летняя тетка сделает подтяжку, все равно будет видно, что ей 60,— считает Лариса Голубкина.— Лицо должно быть внутри. Если внутри есть, то и снаружи будет".
Впрочем, даже если пластические хирурги будут рассчитывать только на тех, у кого "внутри ничего нет", за свое будущее им можно не беспокоиться. Что-что, а безработица им точно не грозит. Во всяком случае, пока не изобретут "таблетки от старости".
СВЕТЛАНА Ъ-СМЕТАНИНА