Завершив эпопею с "Эвитой", Мадонна готовится к съемкам в фильме о другой легендарной красавице — Тине Модотти, чья жизнь также была связана с Мексикой. А кроме того, с модернизмом, коммунизмом, терроризмом и феминизмом. Мадонна уже подписала контракт с фирмой Мика Джаггера Jagged Films на роль Тины. Недавно о своем желании поставить фильм о Модотти заявил и режиссер Стивен Херек ("101 Далматинец" и др.). Несмотря на возникшие осложнения Мадонна остается тверда в своем намерении воплотить на экране захватывающую историю жизни Тины Модотти.
Не мудрено, что продюсеры дерутся за права на экранизацию биографии Тины Модотти — в ней заключено по крайней мере три классических сюжета, которые всегда нравятся публике. Первый — "Золушка". Родившаяся в 1896 году в бедной пролетарской семье в захолустном итальянском городке Удине, шестнадцатилетняя красотка эмигрирует в Америку, выходит замуж за поэта и художника с романтичным именем Рубуа де Л`Абри Риши (который вскорости умер от оспы) и в начале 1920-х годов уже оказывается звездой в самом Голливуде, играя в пока еще немых фильмах. Тут начинается второй классический сюжет — "Художник и его муза".
В круговерти богемной голливудской жизни Тина встречает Эдварда Уэстона, модного фотографа (впоследствии оказавшегося мировым классиком фотомодернизма). Тина смело позирует ему обнаженной, пока еще пассивно участвуя в создании едва ли не самых лаконичных и эротичных ню в фотографии XX века. Но довольно скоро роль модели и возлюбленной ей становится тесна, и она сама берет в руки камеру. Можно утверждать, что именно этот шаг сделал ее одной из главных героинь сегодняшнего феминистско-искусствоведческого эпоса.
Из модели — объекта сексуально-творческого мужского вожделения — Модотти неожиданно превратилась в самостоятельную творческую личность, сумевшую обставить своего учителя в том, что традиционно считалось чисто мужским занятием и мужским взглядом на вещи. Увлечение Тины политикой можно объяснить влиянием новых друзей, которых она обрела, переехав вместе с Уэстоном в 1923 году в Мехико,— известных своими коммунистическими убеждениями Фриды Кало, Диего Риверы и Давида Сикейроса. Но даже в этой компании она выделялась своей бескомпромиссностью и радикальностью.
Осознав, что эстетские упражнения с цветочками, натюрмортами и абстракциями (которыми она занималась под руководством Уэстона) трудно поставить на службу компартии, Тина отправляется "в народ", чтобы стать певцом мексиканской революции. К концу 1920-х годов главной темой ее фотографий становится бедственная жизнь мексиканских крестьян и рабочих.
Выучка Уэстона (с которым Модотти рассталась из-за расхождения во взглядах на искусство) тем не менее чувствуется даже в самых "политических" ее фотографиях, обладающих достоинствами не только исторического документа, но и емкого художественного символа. Чего стоят хотя бы взятые крупным планом мозолистые "Руки, отдыхающие на орудии" (по-видимому, тяжелой лопате) или мексиканская версия "серпа и молота" — идеологический натюрморт из сомбреро, бандольеров, початков кукурузы и гитар.
Вот тут настает время для третьего, быть может, самого интригующего сюжета — "Пламенная революционерка". Одна из биографов Модотти (а на сегодняшний день насчитывается как минимум четыре ее жизнеописания, не считая многочисленных исследований ее творчества) нашла достаточно удачную формулу ее экстраординарного характера: "Модотти всегда предпочитала сексуальную независимость замужеству, увлечение политикой ставила выше личной безопасности, а революцию выше искусства". После разрыва с Уэстоном у нее были связи со многими деятелями международного коммунистического движения, один из которых, кубинец Хулио Антонио Мелла, был убит у нее в доме в 1929 году.
Она была арестована, потом оправдана, а после того, как коммунистов обвинили в попытке покушения на президента, под давлением властей вынуждена была уехать из Мексики. Скитаясь изгнанницей по свету, она побывала и в Москве. Некоторые исследователи полагают, что именно московские впечатления заставили ее бросить фотографию — будто бы, насмотревшись за свой короткий визит на ужасы сталинизма, она осознала, что служит своим искусством совсем не тем идеалам. Как бы то ни было, факт остается фактом — остаток своей жизни она посвятила работе в разных организациях типа International Red Aid, помогавшей политэмигрантам и преследуемым за политические убеждения. В 1939 году Модотти нелегально вернулась в Мексику, а в 1942-м, в возрасте 45 лет, умерла в такси. По официальной версии — от сердечного приступа, по слухам — не то от руки сталинских агентов, не то с помощью мексиканских спецслужб.
Не так уж важно, на какую "педаль" в фантастической судьбе Модотти будут нажимать создатели будущего фильма. Она все равно неизбежно пополнит собой пантеон новых героев-фетишей массовой культуры — вслед за "футболочным" Че Геварой и лубочной Фридой Кало от Готье (с подрисованными бровями). Об этом не стоит ни сокрушаться, ни злорадствовать. В конце концов, Мадонна не меньшая радикалка, чем Модотти. Просто раньше подобные девушки занимались фотографией и революцией, а теперь — шоу-бизнесом, телескандалами, пластическими операциями и съемками в фильмах о красивых революционерках.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА