А не художница
В выставочном зале швейцарского Фонда Пьера Джанады в Мартиньи открылась выставка работ Диего Риверы и Фриды Кало из коллекции Долорес Ольмедол Патиньо. Художники-супруги, вместе пережившие в 1920-1930-х годах увлечение троцкизмом и расцвет современного мексиканского искусства, теперь разведены на разные страницы мировой истории modern art. Риверу будут поминать лишь как плодовитого фрескиста-коммуниста, Фриду Кало (Риверу) — как первую художницу, разрушившую миф о рукодельнице с кистью и палитрой, а также миф о верной подруге и пропагандистке искусства своего благоверного.
Не удивительно ли, что право зваться художником, а не художницей утвердилось в мировой провинции, в глухомани, в Мексике? Разве до этого не было женщин-художников? А импрессионистки Берта Моризо и Мэри Кэссет, а порхающая ученица ecole de Paris Мари Лорансен, а обаятельная примитивистка Серафин? Были. И мы им признательны, но лишь как подругам мэтров modern art, как популяризаторам (точнее, популяризаторшам) их стилей и манер.
С явлением (а это действительно можно назвать явлением) Фриды Кало это отношение изменилось. И это засвидетельствовали такие различные авторитеты, которых никак не обвинишь в сговоре, как Василий Кандинский и Пабло Пикассо, Марсель Дюшан и Сергей Эйзенштейн, Пегги Гуггенхайм и Жоан Миро, да и сам Диего Ривера.
Фрида Кало первой среди женщин и, конечно, задолго до авангардисток 70-80-х — Джины Пан, Синди Шерман и Кики Смит — поставила на "карту искусства" свою жизнь. Судьба ее была неординарной. В 15 лет пожизненная травма — в результате дорожного происшествия поврежден позвоночник,— от которой не излечили последующие операции (до 1954-го, то есть до смерти, каждый год по операции), три мертворожденных ребенка, пять попыток самоубийства, постоянные приступы обуздать неуемный мачизм Риверы (отсюда бесконечная цепочка брак-измена-развод-брак-измена-...) и тщетные поиски friends — от Льва Троцкого до авангардисток Джорджии О`Кифф и Тины Модотти. Временами жестокое и отчаянное пьянство, на время заглушавшее боль и физическую и нравственную (Фрида всегда помнила о предательстве Троцкого Риверой и считала, что и сама причастна к этому).
Искусство Фриды Кало — это ее автопортреты. И только. Но автопортреты-притчи-мифы-фантазмы: королева-инвалид, инфанта-мученица и мучительница, инквизиторша и еретик. Эти вечные корсеты и протезы, похожие на доспехи конкистадоров. Поддерживающие ее, но одновременно и сдерживающие — это аксессуары ее картин. Это ее броня.
В 1939 году "папа" сюрреализма Андре Бретон, выехавший в Новый Свет с инспекцией и пришедший в восторг от картин Кало, уговаривал Фриду: "Сознайтесь, вы ведь все-таки сюрреалистка? — А что это такое? — Ну то есть вы полностью подпадаете под мое определение. — Я ни под кого не подпадаю. В том числе и под ваше определение. Я выбираю сама. — Тогда я вас окрещаю сюрреалисткой поневоле, по вашему незнанию".
Она не любила выставляться вместе с мужем: "Диего, он такой весь героичный, но внешний. Жутко напористый (чего мне не хватает), но все же бесхарактерный", не возражала против участия в международных выставках сюрреалистов (как в Мехико в 1939-м), терпела причудливые аттестации: "примитивная авангардистка", "авангардная примитивистка". Впрочем, она вообще много терпела.
А Диего? Диего Ривера, как оказалось, хорош только в своих монументальных фресках, то бишь в Мехико — в отеле дель Прадо, во дворце Кортеса и во Дворце изящных искусств. Его же станковые картины — маленькие "грисы", "пикассы" и "метценже", да и вообще крошечные "кубизмы" 50х60 вызывают жалость. Но для Фриды это красивая рама.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ
Выставка продлится до 1 июня.
Адрес: Fondation Pierre Gianadda, 59 Forum Martigny.