Так, по крайней мере, утверждает известный композитор, продюсер и гитарист Владимир Рацкевич, основатель Ассоциации электронной музыки, презентация которой состоялась в московском центре искусств "Столица".
Это уже третье объединение технократов от музыки: первое, овеянное славой Эдуарда Артемьева,— Комиссия Союза композиторов, занимающаяся Музыкой (с большой буквы); второе — "Термен-центр", группа энтузиастов-исследователей ничейной территории между музыкой, речью и просто звуками. И вот — третье, детище Владимира Рацкевича, рок-музыканта первого призыва,— того, что прославилось Александром Градским и "Машиной времени".
В застойные годы со своей группой "Рубиновая атака" он не без успеха внедрял на нашу подпольную сцену театрализованный глэм-рок в духе Дэвида Боуи, еще до перестройки организовал первую у нас студию компьютерной музыки "Вектор" и сообразил, как именно монополиста того времени — государственную фирму "Мелодия" можно использовать в качестве дистрибутора собственной продукции, даже пристроил кое-что за океаном. Его наработки очень пригодились и перестроечному "Взгляду" и нынешнему "ВиДу".
Что же заставило организатора студии-мастерской "n..muZic", одного из самых авторитетных "дизайнеров звука", встать из-за безопасного лабораторного стола и выйти на неуютную сцену ЦДХ? Да еще и подбить на это дело своих младших коллег? Очень просто: потребность в непосредственном контакте со слушателями, сформировавшаяся в андерграунде, как говорится, в тесноте да не в обиде.
Не случайно на призыв Рацкевича в первую очередь откликнулись такие же, как и он сам, гитаристы-подпольщики: Юрий Орлов (в прошлом "Николай Коперник", ныне — "Холодная рука Москвы") и Алексей Борисов (экс-"Ночной проспект", ныне дуэт "F.R.U.I.T.S." с Павлом Жагуном). Первая программа цикла electric future ("электрическое будущее") собрала немного публики, но зато пришло на удивление много коллег — электронщиков-компьютерщиков. Так что ассоциация, похоже, уже конституировалась.
А что касается собственно музыки, это пока еще не будущее, но настоящее. Юрий Орлов, например, привез с собой синтезатор, украшенный елочными блестками "кислотных" оттенков, и назвал свое искусство "психонавтикой", а программу — "Психонавты на дне". Музыка более или менее совпадала с предварительно запрограммированными контурами, как цветовые пятна краски на детской картинке-раскраске.
"F.R.U.I.T.S", наоборот, монохромный конструктивизм, почти что родченковская книжная графика, если уж продолжать сравнение с живописью.
И наконец, вел пресс-конференцию, превратившуюся во "встречу со зрителями", и два раза в сопровождении своего соратника Олега Литвишко и барабанщика Николая Быкова выходил на сцену сам маэстро Рацкевич. Его музыка, хорошо известная по многочисленным компакт-дискам (в одном только прошлом году выпущены три его альбома), ничего не теряет в виде live electronics, то есть в концертной подаче. На жесткой, но "живой" ритмической основе выстраиваются некие суперблюзы,— так, наверное, играл бы Джими Хендрикс, живи он в эпоху музыкальных компьютеров. И, наверное, чувствовал бы себя в нашем электрическом настоящем вполне уверенно. Разве что основательно покритиковал бы видеоряд, проецировавшийся на экран: если это — тоже "электрическое будущее", то оно мало чем отличается от прошлого — "психоделики" 60-х.
ДМИТРИЙ Ъ-УХОВ