Партнерская автократия
В новых реалиях глобальной экономики крупнейшим международным нефтяным компаниям (МНК) приходится связывать себя стратегическими партнерскими отношениями с национальными нефтяными компаниями (ННК), которым сейчас принадлежит около 80% мировых доказанных запасов углеводородов.
Из топ-20 компаний по объемам нефтяной добычи всего четыре места принадлежит МНК, которые когда-то определяли правила на мировом углеводородном рынке, а теперь без ограничений им доступно только порядка 10% доказанных мировых запасов нефти. Остальные контролируются государствами.
Нефтеэкспортные страны хотят за счет нефтяной отрасли улучшить свою экономику, достичь политических целей за рубежом. Разумеется, национальные нефтяники несут дополнительную нагрузку за счет использования компаний для усиления влияния на внутренней и международной аренах. Что, конечно, не способствует оптимальному развитию отрасли.
Например, бразильская компания Petrobras как единственный оператор всех сдаваемых в аренду участков на шельфе обязана привлекать для его разработки местные компании. Но мощности бразильских верфей недостаточны для строительства необходимого количества глубоководных буровых платформ. Это снижает вероятность выполнения планов по росту добычи в два с лишним раза к концу этого десятилетия.
То есть "задирать нос" ННК особенно не стоит. Экспозиция может несколько измениться, если цена на нефть упадет значительно ниже $100 за баррель.
Тогда инвестиций в поддержание и рост добычи не хватит. А по таким базовым показателям, как выручка на одного сотрудника или выручка на единицу нефтяных запасов, МНК с заметным отрывов опережают ННК. У международных на одного сотрудника в 2010 году приходилось почти $4 тыс. выручки в среднем, а на один баррель запасов — более $20 выручки, у ННК — $2 тыс. и значительно менее $10 соответственно.
Пока ННК благодаря высоким ценам на энергоресурсы хватает денежного потока для инвестиций в добычу, несмотря на отъем денег государством. В крайнем случае можно обратиться к правительству по поводу налоговых льгот. Но помимо инвестиций ННК все еще недостает опыта для добычи на шельфе или нетрадиционной нефти.
Например, российское правительство уже не устраивает скорость освоения богатого российского шельфа, отданного "Роснефти" и "Газпрому". Поэтому государство несколько ослабит хватку. МНК могут рассчитывать на доступ к запасам, контролировать которые по-прежнему будут местные национальные компании. Это и есть новые реалии нефтяной отрасли.
И в случае обвала нефтяных цен ННК придется подписывать соглашения о разработке месторождений с МНК уже на менее выгодных условиях, чтобы не допустить резкого падения объемов добычи. В противном случае, например, России придется очень тяжело, так как на госнефтяниках сейчас висит еще программа модернизации НПЗ, а месторождения Западной Сибири очень истощены и требуют активных инвестиций. При этом российское правительство так и не смогло избавиться от нефтяной зависимости и политически раздутого бюджета.
В любом случае огромная доля мировых запасов углеводородов сейчас находится под контролем государств, и это означает, что мир уже не вернется к реалиям прошлого века. И МНК все же придется связывать себя стратегическими партнерскими отношениями с госкомпаниями и государствами, какие бы моральные или политические принципы ни были при этом нарушены.
