Собирает их, разумеется, Зураб Церетели
Вчера в Российской Академии художеств состоялось торжественное собрание, посвященное избранию новых член-корреспондентов и действительных членов академии. Мантии, шапочки и поздравления раздавал президент академии Зураб Церетели. В новую академию попали пять директоров крупнейших музеев России, а также художники Глазунов, Шилов, Назаренко и Нестерова.
Академия художеств не Академия наук, и во всем мире роль ее чисто декоративная, а дела негромкие. Однако у нас все иначе: в маленький зал заседаний президиума Академии с трудом поместились не только сами награждаемые, их товарищи по кисти и резцу, но и многочисленные корреспонденты. Зураб Церетели исполнял любимую роль — радушного хозяина застолья, но не забыл предупредить благородное собрание словами "дорогие, все записывается, давайте покажем хорошее". Скульптор-президент произнес небольшую речь о преемственности нынешней Академии и Академии императорской. На столе лежали уставы старой, дореволюционной Академии и новой, церетелиевской — в очень похожих переплетах. За возрождение традиции — утверждение нового устава — президент Академии поблагодарил президента страны. Правда, нынешнее заседание протоколировалось за номером 563, чтобы не прерывать историю Академии советской, что Церетели тоже считает важным фактом, примиряющим всех и вся.
Список новых академиков и член-корреспондентов впечатляет своей всеохватностью. Вручение удостоверений началось с член-корреспондентов. Первой — и по алфавиту, и по символическому пафосу единения художественных институций — была Ирина Антонова, директор ГМИИ им. Пушкина. В Академию приняли также ее коллег — директоров Русского музея, музеев Кремля, Третьяковской галереи и Эрмитажа. С Антоновой начались ответные речи, в которых себе не смог отказать почти никто из неофитов, перемежая "большую честь" с "скромными заслугами" и неизменно благодаря лично Церетели. Пару раз прозвучали даже смелые утверждения о "новой Российской императорской Академии" и сравнение Церетели с Мининым и Пожарским. Живописец Эдуард Дробицкий выразил надежду, что миротворческая деятельность Церетели на посту президента позволит "прекратить распри и ненависть художников друг к другу, которые создавались искусственно". Видимо, искусственное замирение под флагом Церетели удовлетворило молчаливое большинство. Из всех номинантов принципиальность проявил лишь академик Российской Академии наук, историк искусств Дмитрий Сарабьянов. Он письменно отказался принять звание член-корреспондента Академии художеств. Таким образом, один из наиболее авторитетных российских историков искусств не только избежал сомнительной компании Глазунова и Шилова, но и опроверг саму идею Церетели о том, что раздача академических мантий гарантирует академический уровень российского искусства. Неудивительно, что о поступке Дмитрия Сарабьянова не было сказано ни слова. Все остальные новоиспеченные академики демонстрировали явное удовлетворение тем, что попали в обойму Церетели. Учитывая мощные финансовые возможности и организационные способности президента Академии, а также его особые отношения с мэром Москвы, это открывает ощутимые материальные перспективы.
Особое внимание публики привлекло избрание Ильи Глазунова и Александра Шилова, долгие годы находившихся в конфликте с Академией художеств, которая — до Зураба Церетели — была выше массовых пристрастий и скорее придерживалась "сталинского" художественного стандарта. Теперь путь обоим любимцам широких народных масс в Академию оказался открыт, и они выступили с пространными речами, не забыв напомнить о прошлых обидах. Оба приветствовали Церетели, оба ратовали за академизм и обвиняли модернизм, а Глазунов ловко воспользовался случаем и пригласил Церетели на выставку своих учеников.
Чествование действительных членов Академии сделало торжество еще более похожим на домашний святочный спектакль. Церетели накидывал черные мантии "с кровавым подбоем" на плечи новых академиков, как тренер накидывает халат на боксера, хотя многие избранники напоминали скорее то ли Бэтмена, то ли Зорро. И все — от Александра Бурганова и Бориса Мессерера до Иулиана Рукавишникова и Михаила Посохина — выступили во здравие Зураба Церетели.
СЕРГЕЙ Ъ-ХРИПУН