Послезавтра Дженис Джоплин исполнилось бы 55 лет. Как и Джими Хендрикс и Джим Моррисон, Дженис Джоплин прожила ровно половину этого срока. Ее нашли мертвой в номере мотеля 4 октября 1970 года. Это был день смерти ее любимой исполнительницы негритянских блюзов Бесси Смит. В гибели Джоплин сразу же заподозрили едва ли не ритуальное самоубийство. Но слухи не подтвердились: Джоплин погибла так же, как и десятки менее ярких звезд поколения 60-х,— от передозировки наркотиков.
В этой девочке из семьи техасского нефтепромышленника идеально воплотились все черты поколения "молодежной революции", в том числе, разумеется, "секс, наркотики и рок-н-ролл", как пел позднее Иен Дьюри.
Еще подростком Дженис тайком ездила в соседние с Техасом штаты слушать черных музыкантов. Потом подалась в Калифорнию и сделала имя посредственной с музыкальной точки зрения, но зато внешне очень "крутой", даже для хиппи, группе Big Brother & the Holding Company. Она выступила с ней на легендарном фестивале "детей-цветов" в Монтеррее и записала две пластинки: одну хорошую и другую — "Cheap Thrills" — очень хорошую.
В 1969 году она собрала свою первую группу Kozmic Blues Band, но многого с ней не добилась. Зато вещи ее собственного сочинения подхватили другие вокалистки. В начале следующего года Джоплин решила стать другой: сменила имя на Pearl ("Жемчужина") и удалилась в джунгли Амазонки. Правда, быстро вернулась с приобретением, которое оценила бы современная тусовка,— с двумя татуировками — на руке и груди. Но главное — она снова начала активно работать: с группой Full Tilt Boogie Band собрала сорокатысячный стадион в Гарварде. Все вроде бы складывалось удачно, в том числе и работа над новой пластинкой. Но альбом "Pearl" вышел в начале 1971 года уже посмертно.
Ни одна последовавшая мода на "психоделику" и хиппи-прикиды не возродила моду на музыку того поколения. Но Дженис Джоплин запомнили, и не только потому, что она смогла справиться с природным богатством — голосом уникального тембра, с характерной хрипотцой. Не той, как у Высоцкого, идущей от текста, а той, что от музыки и — временами — почти шаманского экстаза. Но к началу 70-х эпоха экстаза — рок-революции и новых левых, баррикад в университетах и Пражской весны — закончилась. Уже задним числом в смерти Хендрикса, Джоплин и Моррисона увидели конец эпохи. А Дженис запомнили потому, что она первой спела о конце этой эпохи. Спела с той же запредельной энергией, с какой жила. "Свобода — это когда нечего терять" — этим припевом Джоплин сказала все. Или почти все.
ДМИТРИЙ Ъ-УХОВ