Самый богатый человек Голливуда сидит в истрепанных джинсах и свитере, видавшем виды, перед телевизором, поглаживая собаку. Оба — и хозяин, и пес — мирно засыпают под приглушенный лепет программы новостей. Стивен Спилберг проводит отпуск в своем доме в Беверли-Хилз. В удачные времена он зарабатывает миллион долларов в день, даже продолжая все так же дремать возле экрана.
В детстве он больше всего боялся дерева за окном, диснеевских персонажей и трех младших сестер, которые беспощадно терроризировали старшего брата. Стивен сбегал из дома и отправлялся в кино.
Успех его первого фильма был сугубо коммерческим. Шестнадцатилетний Спилберг заработал на прокате шестьсот долларов, затратив пятьсот на производство.
Низкий балл школьного аттестата помешал ему поступить в лос-анджелесскую киношколу. От удовольствия учиться вместе с Джорджем Лукасом (будущим создателем "Звездных войн") пришлось отказаться.
Где-то он все же учился, якобы готовясь стать филологом-англистом. На самом деле, ему, как и большей части соучеников, просто не хотелось присоединяться к героической американской армии во Вьетнаме.
Хотелось снимать фильмы, а под боком был Голливуд, в котором молодыми режиссерами считали основательно потисканных жизнью людей в возрасте от сорока.
Стивену еще не было двадцати, и он попросту вторгся на территорию киностудии Universal.
Нашествие инопланетян
Спилберг беспрепятственно вошел в здание (вахтер принял его за незаконнорожденного сына какой-то знаменитости), занял пустующий кабинет, повесил на дверь табличку со своей фамилией и стал ждать, что кто-нибудь по ошибке подпишет с ним контракт на производство фильма.
Дело действительно кончилось тем, что его приставили к производству телевизионных серий.
Кинозвезда Джоан Крауфорд, которая была уже не так блистательна как в сороковые, подрабатывала на телевидении и с заинтересованностью удава рассматривала прыщавого подростка в режиссерском кресле, который потел от ужаса, но все же делал ей замечания.
Спилберг навеки невзлюбил телевизионные сериалы и кинозвезд, с которыми впоследствии, по возможности, стремился ни при каких обстоятельствах не иметь дела.
Большая часть голливудской продукции конца шестидесятых-начала семидесятых годов вполне удручала. И главное, приносила убытки. Сборы делали, в основном, любимцы публики двадцатых годов. Джон Форд и Альфред Хичкок снимали свои последние фильмы.
К Спилбергу, просиживающему штаны на съемках сериалов, присоединился Лукас, получивший-таки диплом лос-анджелесской киношколы. Голливуд ожидали большие перемены.
Обоих занимали спецэффекты, панорама звездного неба и гигантские декорации, воспроизводящие целые города.
В традиционную голливудскую структуру, в которой актер-звезда загребал в виде гонорара примерно пятьдесят процентов сметы фильма, а на оставшиеся деньги скромно покупалась одна лампа и пара досок — космические фантазии не укладывались ни в финансовом смысле, ни идеологически.
Но Спилбергу в провинциальном американском детстве отчаянно не хватало игрушек, и он намеревался восполнить этот пробел за счет Голливуда.
Он занялся поисками сюжета, в который можно было втиснуть, по возможности, все известные ему спецэффекты. Требовался также продюсер, который уговорит студию эти эффекты оплатить.
Гранки романа "Челюсти" он стащил со стола продюсера-неудачника Ричарда Занука, сына легендарного киномагната Даррела Занука — за два месяца до выхода книги. Права на экранизацию уже были приобретены — всего за 175 000 долларов. Режиссера, который согласился бы возиться с акулой-убийцей, Занук найти не мог.
Когда книга вышла в свет, Спилберг и Занук носились по книжным лавкам, скупая экземпляры сотнями, чтобы обеспечить роману попадание в список бестселлеров. Это называлось предварительной рекламной кампанией.
Ричард Занук совершенно всерьез полагал, что самое блистательное техническое решение — отлов и дрессировка акулы-людоеда, которая, вне всякого сомнения, была бы счастлива стать кинозвездой.
Но Спилбергу, с одной стороны, хотелось механическую игрушку, а с другой — он совершенно не намеревался проводить съемки, сидя в клетке.
Акула была изготовлена в трех экземплярах (что обошлось студии в три миллиона долларов). В результате технических неполадок у нее образовался неправильный прикус — челюсти как следует не смыкались. Но после первых трех недель съемок всем на это было уже совершенно наплевать.
Спилберг самым серьезным образом опасался, что наступит день, и съемочная группа, которую он заставлял сутками торчать в открытом море, его попросту утопит. А к ней присоединятся хозяева отелей на прибрежном курорте, которым он безнадежно портил пляжный сезон.
Бюджет фильма перевалил за десять миллионов. Студия Universal все еще питала робкую надежду заработать миллионов тридцать...
В первые восемьдесят дней проката фильм "Челюсти" перебил кассовые рекорды "Унесенных ветром" и "Крестного отца" и стал самым прибыльным фильмом всех времен и народов на тот период времени.
Спилбергу, которому непредусмотрительная студия гарантировала довольно-таки солидный процент от дохода, фильм принес, в общей сложности, шестьдесят миллионов долларов.
Звездные войны
Вкуса к богатству у Стивена Спилберга не оказалось. Он как-то совершенно не возбуждался от разверзшихся внезапно возможностей и перспектив. Например, заказывать доставку свежих устриц самолетом.
В упоение его приводило только то обстоятельство, что после "Челюстей" Голливуд был готов оплачивать любые постановочные излишества.
В последующие двадцать лет он не отказал себе решительно ни в чем.
Для фильма "Близкие контакты третьего рода" он истратил двадцать один миллион на студию-ангар в 283 000 кубометров, на модель космического корабля и на две сотни техников, обслуживающих конструкцию.
Инопланетянин из фильм Extra Terrestrial — ужасное и пленительное существо — обошлось в полтора миллиона долларов. Оно совершало восемьдесят пять разнообразных движений и совершенно покорило Каннский фестиваль.
К съемкам "Индианы Джонса" он центнерами заказывал экзотических змей и личинок жуков. Личинок в специальном инкубаторе доводили до стадии жуков, и они демонстрировали нетривиальные актерские дарования.
Слоны, необходимые для одной из серий были, очевидно, подкуплены профсоюзом. Они с достойной пунктуальностью в шесть часов вечера прекращали любую деятельность, не позволяя себя задобрить фруктами. Это растягивало съемочный период и чрезвычайно раздувало смету.
Мысль о том, что хотя бы малую толику денег, израсходованных на добычу живности и техники, можно потратить на участие в фильме, скажем, великого Марлона Брандо, который был капризен, разумеется, но уж во всяком случае, не так как эти самые слоны — показалась бы Спилбергу абсурдной, если не кощунственной.
Он превратил Голливуд из питомника высокооплачиваемых звезд в зоосад электронных и живых монстров и сборище энергичных программистов, увлеченных Толкиеном.
Вместо слова "фильм" он говорил — "проект" и никогда не снисходил полюбопытствовать, насколько хорошо актер вжился в образ.
В ответ Голливуд невзлюбил его от всей души.
За бейсбольную кепку, за неухоженную бороду, за отсутствие причуд и капризов, по рангу положенных звезде.
И, разумеется, за богатство.
Давно нерентабельный Голливуд потихоньку распродавал себя японским корпорациям.
В то время как к середине восьмидесятых доходы от проката фильмов Спилберга достигли двух миллиардов долларов. А список первых десяти кинохитов состоял на одну треть из Лукаса и на две трети — из Стивена Спилберга.
Его личное состояние превосходило сто миллионов. Между тем, ему не было еще сорока.
Киноимперия отомстила единственным доступным ей способом, призвав на помощь профессионалов пера.
Было разработано понятие коммерческой культуры и убедительно доказано, что достойный фильм, по определению, не может и не должен приносить доход.
Научные киноэнциклопедии отказывались посвящать Спилбергу отдельную главу, внося его петитом в обзорные статьи "Ужасы и фантастика". Его даже стали писать с маленькой буквы, превратив в понятие нарицательное.
Самое обидное — ему не давали Оскара, на которого он претендовал (и был, кстати, неоднократно номинирован) много лет подряд.
В обиде он уезжал на океанское побережье, строил на пляже языческие алтари из песка, произносил ритуальные заклинания и ждал знамений — будет ли пользоваться успехом очередной фильм.
К концу восьмидесятых в знамениях Спилберг, строго говоря, уже не нуждался. Просто ему нравилось в одиночестве полеживать на теплом песке, обдумывая сценарии и мечтая об Оскаре.
Еврейское счастье
История Оскара Шиндлера — гуляки, коммерсанта и джентльмена — бродила по киномиру почти с десяток лет. Один начинающий немецкий режиссер годами добивался экранизации, требуя от министерства культуры ФРГ всего-то — 850 000 марок.
Министерству деньги были дороже, чем хорошая репутация и министерство отказало.
В Голливуде называли имена Копполы и Скорсезе. Однако ни один уважающий себя режиссер не мог позволить себе роскошь орать на съемках в микрофон: "Массовка! Эсэсовцы налево, евреи пять шагов назад!"
Спилберг, который не чересчур уж буквально относился к собственному достоинству, вспомнил свое еврейское детство, ортодоксально-религиозных родителей и приобрел права на постановку "Шиндлера".
По Голливуду поползли насмешливые слухи, но мудрая еврейская мама Стивена Спилберга одобрила новый "проект".
Маму Спилберг слушался всегда — и в шестнадцать , и в сорок шесть.
Она настоятельно советовала ему не торопиться с женитьбой — и он оставался холостяком до тридцати пяти.
Она не одобрила его первую свадьбу — и он стремительно развелся.
Она благословила его вторую жену — и он стал верным мужем и отцом пятерых детей. Которых до поры до времени не пускает на собственные фильмы. Тоже, очевидно, по маминому совету.
Короче говоря, Спилберг все же отправился в Краков, где снял (целиком) пятизвездочный отель для съемочной группы своего "Шиндлера" и пустующий дом для самого себя. Дом был необходим, чтобы без помех разместить комплект спутникового оборудования.
В момент, когда он начинал съемки истории Холокоста, на кинотеатры всей планеты почти одновременно обрушилась лавина динозавров его же собственного производства.
"Парк Юрского периода" в очередной раз побил рекорды производственных расходов (шестьдесят миллионов долларов) и кассовых сборов (не менее миллиарда).
После первой же недели проката "Парка" Спилбергу пришлось покинуть Краков, чтобы встретиться со ста двадцатью пятью джентльменами невысокого роста.
Сто двадцать пять менеджеров японской компании Mitsushita, все, как на подбор, в одинаковых двубортных костюмах, предложили режиссеру, так и не расставшемуся с бейсбольной кепкой, выпустить в свет одну тысячу продуктов под условным названием "Парк Юрского периода" (в рекламных целях).
После подписания соответствующего договора мир мгновенно заполонили все разновидности динозавров — от марципановых до электронных, а Спилберг завершил съемки в Кракове.
Нельзя сказать, что "Список Шиндлера" превзошел ожидания. Скорее, он их подтвердил.
Компьютерная точность, с которой из зрителя извлекались рыдания, была отменно отработана на акулах, инопланетянах и джунглях каменного века.
Вопрос, не кощунственно ли это, было предоставлено решать искусствоведам.
Американская публика, пятьдесят процентов которой, согласно статистике, прежде не знало, что такое Холокост, теперь знают это так же точно, как и то, чем Tirannosaurus Rex отличается от бронтозавра.
Американская киноакадемия была вынуждена признать свое поражение в битве с массовой культурой, и Спилберг получил-таки своего Оскара за лучшую режиссуру. И еще шесть в других номинациях.
Его мама, которая продолжает темпераментно руководить семьей так же как и кошерным ресторанчиком Diva в Лос-Анджелесе, очень гордится.
Ангелина Сирина