"Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню" — так начинается самая знаменитая новогодняя история. Все уже знают ее наизусть, и создается такое впечатление, что ничего другого ни с кем под Новый год не происходит. На самом деле происходило и происходит на каждом шагу. Истории, которые мы услышали, еще не экранизированы, но вполне могут добавить неожиданные штрихи к образу Нового года.
Юлий Дубов, генеральный директор АО ЛогоВАЗ:
— Самым прикольным стал для меня Новый год, встреченный в бане. Какая там "Ирония судьбы" по сравнению с нашим Новым годом!
Однажды вечером 31 декабря мы с друзьями пошли в Лефортовские бани. В компании нас было пятеро. Только намылились — и... кончилась вода. Горячая и холодная. Представьте себе наше состояние. Новый год приближается, а мы — голые — около душевых крутимся. Вышли в предбанник, кое-как полотенцами обтерлись, пиво достали. На часах около 10 вечера было. Сидели в полной неопределенности — вот-вот, думаем, воду дадут. И так... четыре часа. Вся страна давно пьет шампанское, а мы сидим все скользкие от мыла и материмся. Пиво, разумеется, быстро закончилось.
Вода полилась только в час ночи. Тонкой такой струйкой. Кое-как мы смыли с себя мыло... Причем о том, что Новый год пропустили, никто уже и не вспоминал — обсуждали, как оправдываться будем. По домам помчались, не чуя под собой ног. Оправдываться. Я приехал в два часа ночи. Встретили меня сами понимаете как. Оправдаться не удалось. Повезло только двоим из нас — они были холостые. Словом, ничего более трагичного со мной в жизни никогда не происходило. И самое обидное, попало-то ни за что...
С тех пор 31 декабря мы с друзьями ходим в бани на Соколиной горе. И только с утра.
Владимир Шумейко, председатель общественного движения "Реформы — новый курс":
— Когда я был студентом, мы как-то встречали Новый год в большой-большой компании, но в маленькой-маленькой квартире. Всем было очень хорошо и весело, несмотря на тесноту. Сон сморил нас уже под утро. Спальных мест в квартире было мало, поэтому улеглись как придется. Проще говоря — валетом.
А когда проснулись, то увидели, что одного парня не хватает. Мы его стали искать — заглядывали под столы, в шкафы, в ванную. Нигде его не было. Исчез человек, и все тут. Ладно, думаем, может, ушел незаметно. Тревоги решили не поднимать.
Потом стало уже не до него: праздник продолжился с новой силой. И вот тут-то наш приятель напомнил о себе сам — вылез из недр дивана. Он проспал там спокойно несколько часов, не подозревая, что его потеряли. Оказывается, диван в этой квартире был такой конструкции, что в нем можно было затеряться бесследно. Получилось, что виновник всеобщего переполоха случайно отхватил себе самое укромное спальное место. Пока мы его искали по всей квартире и ломали головы, куда он мог подеваться, он успел отлично выспаться.
Святослав Бэлза, заслуженный деятель искусств России:
— Со мной, конечно же, иногда происходили всякие забавные истории на Новый год. Но то, что случилось в новогоднюю ночь с известным актером Василием Ивановичем Качаловым, не сравнится ни с одной моей историей.
Однажды 31 декабря Василий Иванович спокойно себе возвращался около 10 часов вечера из театра домой. И вдруг к нему подходят два странных мужичка и... предлагают снять шубу. Он им говорит: "Ребята, я артист и могу простудиться без шубы, а для меня, как для артиста, это будет непоправимо". А жил Василий Иванович в Брюсовом переулке, как раз недалеко от того места, где его встретили бандиты. Поэтому Василий Иванович, чтобы сохранить здоровье, предложил грабителям сделку. "А не окажете ли вы мне любезность,— обратился он к ним,— не дойдете ли со мной до подъезда? И там я вам шубу сам отдам". Грабители согласились.
Пока они шли, завязался разговор. Не знаю уж, о чем говорили, но когда эта веселая компания дошла до подъезда, грабители изменили свои намерения. "Ладно,— сказали они,— раз вы актер и такой милый человек, не будем мы вас грабить". Василий Иванович растрогался и ответил: "Раз вы такие замечательные люди — тогда выпейте за мое здоровье". Достал из шубы бутылку коньяку, которую ему утром дала с собой жена, и вручил мужичкам. Так они расстались, довольные друг другом.
Василий Иванович пришел домой и восторженно рассказывает жене эту историю. И вдруг жена начинает покатываться со смеху и признается, что утром она вылила из этой бутылки коньяк и налила туда крепкого чаю. Качалов страшно расстроился. "Что же теперь подумают обо мне эти великодушные люди?" — все время повторял он.
Владимир Дашкевич, композитор:
— Когда я был еще студентом, мне очень нравилась одна девушка. И однажды я осмелился пригласить ее поехать со мной на Новый год за город на природу — мне хотелось устроить ей романтическую новогоднюю ночь в лесу у костра. Она согласилась, и мы поехали.
Сначала все шло хорошо. Была прекрасная погода. Мы доехали на электричке до какой-то подмосковной станции, нашли в лесочке уютное место и остались там. Я начал разводить костер. Как человек городской, я не надеялся разжечь его с первой спички, поэтому заранее прихватил с собой фляжку с бензином. Был уверен, что с бензином все получится само собой.
Однако хворост, который я собрал, не хотел гореть. И бензин мой не помогал. Он выгорал, а дерево не реагировало ни в какую. Не хотело загораться, и все тут. Чадило, дымило, а пламя не возгоралось. Зато обстановка накалялась. Было уже не до романтики — я нервничал. Девушка тоже. Мы, конечно, выпили шампанского, но новогоднего настроения уже не было.
Здорово я тогда разочаровался в бензине. А эта девушка разочаровалась во мне.
Дамир Газиатуллин, заместитель муфтия Духовного управления мусульман России:
— Как-то под Новый год мне пришлось ехать из Самары в Казань. С билетами накануне праздника, естественно, было тяжело, и поэтому удалось достать билет только на дополнительный поезд. И все равно вагон, в который я попал, был забит до отказа.
Вместе со мной ехала пожилая женщина, которая очень сокрушалась, что Новый год придется встречать в поезде. И даже без елки, не говоря уж о том, что без родных, без подарков.
Поэтому когда мы подъезжали к какому-то полустанку, она попросила меня нарвать еловых веточек. На остановке я выскочил из вагона и увидел растущие по краям железнодорожного полотна молодые сосенки. Я дернул за ствол, пытаясь сломать верхушку, но вместо этого загадочным для меня образом выдернул из снега все дерево — видимо, они только что были посажены и не успели еще укорениться. Когда я принес сосенку в вагон, пассажиры сразу заметно оживились. Веточек хватило на весь вагон, и никто уже больше не сокрушался, что мы встречаем Новый год как-то не по-людски.