Дмитрию Галковскому удалось издать "Бесконечный тупик"
Представьте себе философский трактат, который сегодня нельзя напечатать. Что же там должно быть написано? Дмитрию Галковскому потребовалось почти десять лет, чтобы издать "Бесконечный тупик". В конце восьмидесятых годов фрагменты этого труда, написанного отчасти в подражание, отчасти в опровержение Василия Розанова, произвели эффект сенсационный. В конце девяностых они, как и любой текст, не способны никого удивить.
Путь к легенде об этой книге торился с разных сторон. В издательских кругах циркулировали слухи и россказни об авторе с невыносимым характером, написавшем гениальный текст. Договориться с ним о напечатании рукописи было якобы совершенно невозможно. Сам автор, косвенно подтверждая мнение о своей непокладистости, описал ситуацию иначе: "Кампания травли шла крещендо и после последовательного обвинения в графомании, невежестве, антисемитизме, русофобии, хамстве и плагиате дошла наконец до степеней неслыханных, вплоть до обвинений в порнографии!"
Кляузный тон авторского предисловия мог бы угробить любую книгу. По счастью, "Бесконечный тупик" отрывками, кусками и кусочками оказался напечатан по разным периодическим изданиям, от либеральных до националистических, был замечен, и репутации книги эксцентричные выкрики автора не могли повредить.
Автор определяет свое произведение как "философский роман, посвященный истории русской культуры ХIХ-ХХ веков, а также судьбе 'русской личности' — слабой и несчастной, но все же СУЩЕСТВУЮЩЕЙ". Заметим, что объем книги Галковского — это том в семьсот страниц большого, едва не А4 формата — исключает возможность прямой и сколько-нибудь подробной полемики с автором. Галковский сам выдвинул всяческие возражения своим тезисам, сам их обдумал, сам опроверг. Книга построена как разветвляющиеся комментарии к непубликуемому и, по утверждению автора, не имеющему принципиального содержательного значения основному тексту. Эдакая вавилонская библиотека для личного пользования. Комментарии эти — краткие эссе о круге чтения и круге представлений поколения и сословия, к которым принадлежит Дмитрий Галковский.
Сейчас, спустя девять лет после написания "Бесконечный тупик" обрел черты литературного памятника эпохи. Вообразим себе юношу-гуманитария в горбачевские времена, когда читать было интереснее, чем жить. Что было в его голове? Настоящий молотов-коктейль из Розанова и Набокова, Чернышевского и Петрашевского, Достоевского и Бабаевского. Питательный бульон, в котором самозарождается что-то постмодернистское. И вот, Галковский отправлял протагониста на поиски системы в выглядящую все более аморфной культуру.
Поиски затянулись, и результат их перестал кого бы то ни было занимать. Осилившего книгу впечатлит недобрая ирония ведающих изящной словесностью демонов. Дмитрий Галковский воспроизвел на страницах своей книги выморочный литературоцентрический мир. И сразился с ним. Но за время битвы враг обратился в фантом. Ненавистный и завораживающий Галковского призрак хрестоматийной русской литературы истаял сам, не заметив и не оценив усилий, истраченных на его уничтожение.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ
Галковский Д. Бесконечный тупик. М.: Самиздат, 1997.