Новый роман Эдуарда Лимонова
"316, пункт В" — это номер статьи американского закона, согласно которому все люди, достигшие возраста шестидесяти пяти лет, подлежат обязательному умерщвлению. Так, по мнению Эдуарда Лимонова, Соединенные Штаты будут бороться с демографическим кризисом в третьем тысячелетии.
В России, стране, привыкшей осознавать себя как глубоко неблагополучную, жанр антиутопии пользуется особенной любовью пишущих. У нас принято ждать, что вот-вот случится какая-нибудь гадость, что в самом скором времени все станет совсем уж скверно. От Одоевского до Набокова, от Замятина до Войновича, каждый второй, наверное, русский литератор отметился на плодоносном поле литературной футурологии.
Лимонов соединил русского по способу мышления героя с голливудскими декорациями, напоминающими фильм Bladerunner. Как если бы в нем играл не Гаррисон Форд, а Олег Табаков. Жанровые предки, как литературные, так и кинематографические теперь поразят разве что крайним занудством: антиутопия — штука скоропортящаяся. В случае Лимонова время от времени приходится гнать от себя вопрос, а зачем, собственно, нужна вся эта алармистская публицистика. Впрочем, смысл романа вполне насущен и отражает не столько футурологические взгляды автора, сколько его собственные внутренние борения.
Действие происходит в Нью-Йорке, ставшем столицей США после того, как в краткой ядерной войне был уничтожен Вашингтон. Герою, американскому писателю по имени Ипполит Лукьянов, исполняется шестьдесят пять. И его начинают преследовать соответствующие органы. Он бежит.
Пройдя вполне уверенно примерно треть романной дистанции, Лимонов подбрасывает читателю дополнительный мотив. Оказывается, интеллигентный герой внешне очень похож на высокопоставленного злодея, творца бесчеловечного закона. Дойдя до этого места, лучше как-то отключить читательскую смекалку: уж очень понятно, куда клонит автор. Разумеется, наш интеллигент займет место супостата и превратится в такого же изверга, как его двойник-предшественник.
Так и выходит. Избежав смерти, герой Лимонова не только не пытается как-то смягчить режим, но оказывается большим роялистом, чем сам король. Лимонов придерживается неафишируемого, но широко распространенного постсоветского взгляда: либеральный интеллигент, стоит ему получить власть, оказывается наипервейшим тираном.
Невозможно упрекать современного писателя в том, что он пользуется готовыми шаблонами, а его тексты оставляют ощущение deja vu. По-другому теперь и не бывает. Обличительные клише, которыми пользуется Лимонов, не лучше и не хуже любых других. Дело не в ингредиентах, а только в пропорциях, в которых автор их смешивает.
Читатель найдет в новом лимоновском романе вполне усладительные моменты. Так, вдумчиво прописанные картины тоталитарной, оболваненной Америки обрадуют всякого, кто хоть раз обращался в посольство этой страны за визой. Интеллигент, превращающийся в туземного царька,— тоже вполне понятная, знакомая фигура.
В итоге, меньше всего в этой книге предостерегающего пафоса. Лимонов написал скорее жанровый экзерсис, нежели Апокалипсис. Мрачные пророчества никак не поддаются прочтению всерьез — это и есть, может быть, главное, что свидетельствует об их несбыточности.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ
Лимонов Эдуард, "316, пункт 'В'", М., Вагриус, 1998