Гала балет
В зале Тбилисской филармонии почти четырехчасовым международным балетным гала завершились четырехдневные торжества по случаю 30-летия балеринской карьеры Нины Ананиашвили. Из Тбилиси — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
На финальном гала огромный зал местной филармонии, смахивающий на уменьшенную копию Кремлевского дворца съездов, трещал от аншлага. В гуще нарядной публики можно было опознать шестилетнюю дочь и супруга юбилярши — министра иностранных дел Грузии Григола Вашадзе, а также кума Нины Ананиашвили — Михаила Саакашвили. Несмотря на правительственный статус мероприятия атмосфера концерта отличалась непринужденностью, а само представление походило на непомерно разросшийся домашний концерт, устроенный друзьями хозяйки. В отличие от других гала этот балетный вечер не претендовал ни на концептуальность, ни на тотальную звездность и тем более не походил на коммерческий чес, устраиваемый предприимчивыми импресарио. Классические па-де-де и мейнстримовскую "современность" танцевали те, с кем Нину Ананиашвили связывали годы совместной работы, а также грузинские артисты, рассеянные по всему миру, и молодые примы и премьеры Большого и Мариинки, допущенные в ближний круг.
Статус балетных гостей Нины колебался в диапазоне от звездности до полной безвестности, что, конечно, сказывалось на уровне исполнения. Скажем, солисты труппы Liaoning Ballet, замахнувшиеся на па-де-де из балета "Сильфида", выглядели прекомично: похожие на заводных марионеток китайцы напряженно чесали ножками, явно не понимая, про что они тут танцуют; и когда партнер вскинул руку в любовной клятве, растопырив веером три пальца, зал не удержался от смеха. Звездный Анхель Корелья и солистка его собственной труппы Момоко Хирата (маленькая женщина с огромной головой на чахлом тельце ребенка) станцевали баланчинское Па-де-де Чайковского настолько отчаянно и забубенно, что смириться с такой эстрадностью заставила лишь виртуозность обаятельного испанца.
Впрочем, не всегда и статус артистов гарантировал качество. Скажем, премьер Большого Дмитрий Гуданов, впервые выступавший в паре с бывшей ведущей солисткой Мариинки, а ныне примой Большого Евгенией Образцовой, так валил и притирал в пируэтах свою партнершу, что менее выдержанная дама убила бы его одним взглядом. Но воспитанная петербурженка лишь лучезарно улыбалась, не выходя из образа фарфоровой статуэтки, в которую она превратила свою принцессу Аврору. Бедным супругам Матвиенко из Мариинки испортил праздник дирижер, выдавший в Па-де-де Обера совершенно дикие темпы: приме он затянул диагональ releve так, что каждый ее подъем на пальцы выглядел как последний в жизни, а танцовщика, напротив, заставил скакать с чудовищной быстротой — будто какого-нибудь болгарина, пляшущего на раскаленных углях.
Более всего интриговало появление в концерте Сергея Полунина: с месяц назад 21-летний премьер "Ковент-Гардена" сотворил сенсацию, уйдя из лучшей труппы Британии без всяких видимых причин. В Тбилиси этот юноша с крупной головой и мягкими ногами станцевал па-де-де из "Раймонды" с солисткой English National Ballet Еленой Глурджидзе — и действительно удивил: заторможенными тремя пируэтами в положении Пизанской башни и красивым, но совершенно неприемлемым для изображаемого им рыцаря-крестоносца "козлом" в коде.
Лучшим фрагментом вечера оказался отрывок из балета "Bells" на музыку Рахманинова в постановке Юрия Посохова, исполненный малоизвестными грузинами Викторией Джаиани и Темуром Сулуашвили из американского Joffrey Ballet. Агрессивно-чувственный дуэт со стремительными перепадами поддержек и изощренными переплетениями поз пара станцевала с таким телесным совершенством и напряженной эмоциональностью, что разделить хореографию и исполнителей совершенно невозможно: этот захватывающий любовный поединок способен отключить мозги у самого холодного аналитика.
Четыре номера танцевала сама героиня вечера, которой на следующий день исполнялось 49 лет, и это, конечно, было главной интригой концерта. Дуэт из посоховского балета "Reflections" ничего не рассказал о балерине: Нина Ананиашвили была слишком поглощена припоминанием порядка движений — номер был выучен явно наспех. "Лезгинка", исполненная в финале концерта, выглядела чистым сувениром: номер был обречен на успех, даже если бы прима не танцевала с очаровательной живостью, а просто прошлась по сцене в своей папахе и черкеске с газырями. Но вот сложнейшее трио из "Корсара" было настоящим испытанием, и Нина Ананиашвили его выдержала с честью и даже с блеском. Положим, вариация была ею слегка адаптирована, однако все перипетии адажио прошли безоблачно. А уж во всевозможных вращениях (и в лихих пируэтах в руках партнера, и в стремительных кругах тур-пике, и, конечно, в боевых 32 фуэте, 16 из которых она провертела, держа руку на талии) балерина царила, не зная себе равных среди куда более юных участников концерта.
Суть характера Нины Ананиашвили выявил умница Ратманский, поставив ей шуточный номер "Вальс" на музыку Хачатуряна — впервые она исполнила его, прощаясь с нью-йоркскими зрителями и труппой Американского балетного театра. На тбилисском концерте балерину сопровождали ее звездные партнеры: облаченные во фраки Хосе Мануэль Карреньо, Анхель Корелья, Денис Матвиенко и Васил Ахметели стояли по углам сцены с канделябрами в руках, пока прима в красном бальном платье ликующе рассекала сцену большими прыжками и упоенно наворачивала пируэты и большие туры. Закружившись вконец, Нина сникла было на авансцене, и кавалеры тут же протянули руки помощи, предлагая ей удалиться. Это послужило лучшим стимулятором: балерина вскочила, попыталась втянуть в бурный танец фрачников (те с комическим ужасом бежали за кулисы) и продолжила свои полеты в гордом одиночестве, завершив номер в воздухе — на взлете па-де-ша, неутомимая, легконогая и юношески задорная, явно готовая оттанцевать еще не один юбилей.