Время ЧВС
В России испокон веков существует тип деятеля, пользующийся особой народной любовью. Тип этот можно назвать "кутузовским", памятуя о корпусной фигуре и известной неторопливости великого полководца и о его умении говорить иносказательно. Личности такого рода возвышаются во времена смутные, переходные, растерянные — когда, собственно, никто и не знает, что же делать? И одним своим присутствием они как-то благотворно влияют на ситуацию. Взглянешь на такого и подумаешь: есть же еще на свете уверенные люди!
Пять лет назад смятенный российский обыватель увидел у плеча всенародно избранного президента нового премьера. В еще робеющем "красном директоре" уже обещались и сегодняшняя поступь, и стать. Сменив многоречивого и несколько суетливого Егора Гайдара в премьерском кресле, ЧВС вскоре обозначил новую стилистику власти непревзойденным силлогизмом насчет "хотели-получилось". Эта народная, себе на уме ирония и в самом деле как-то восходит к толстовским персонажам: Россия получила словно бы Кутузова и Платона Каратаева в одном лице.
Впрочем, получила и одаренного политика, чья искушенность росла, кажется, от недели к неделе и достигла теперь, к концу его первого пятилетия, степени уникальной.
Премьер даже из не сильно красившей его истории с медвежьей охотой вышел без ущерба для собственного образа. "Это ж медведи..." Глядя на святую простоту, и самый непримиримый эколог разведет руками.
Многочисленные отъезды в отпуск в самые, кажется, неподходящие моменты, долго морочили комментаторские головы: казалось, уехал, значит, того и гляди снимут. Сейчас уже, конечно, понятно: какой там Платон Каратаев! Талейран, Фуше, Ришелье.
Баяны, медведи, водные мотоциклы да "Мерседесы", вообще все классические мужские досуги, которыми балуется премьер, мало влияют на его образ. Умение вовремя устраниться, выждать, умолчать — как, к примеру, при начале чеченской кампании или хоть при недавней гонорарной истории. Юмор хозяйски-грубоватый и весьма уверенный — вспомнить хоть представление нового министра финансов: "Прошу любить. Он к любви готов". Всякий говорящий, о чем бы ни говорил он, свидетельствует о себе — слова о любви можно с полным основанием отнести к премьер-министру. Черномырдин, политик долгого дыхания, за пять лет сумел превратиться из фигуры компромиссной в хозяина положения. Сумел если не завоевать народное уважение, то по крайней мере избежать ненависти электората. Опыт, обаяние, сила — что еще нужно, чтобы спокойно встретить выборы?
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ