Шум, честь и совесть

В Берлине показали Violet Мег Стюарт

Премьера / современный танец

Американка Мег Стюарт представила в берлинском Radialsystem постановку Violet. О том, что уши, возможно, придется заткнуть, зрителей предупреждают прямо на входе. Самый "шумный" танцевальный проект сезона наблюдала ОЛЬГА ГЕРДТ.

Идиллическая афишка — грибочки, утята, цветочки и что-то еще, изображающее то ли взрыв, то ли явление многоглазого бога прямо из церковной крыши,— настраивала на веселенький лад, но ничего общего с происходящим на сцене не имела. Две девушки и трое юношей как вкопанные стояли возле зеркальной черной стены и, дрожа всем телом, размахивая руками, ритмично вращаясь, иногда вовсе не двигаясь, производили сложную кинетическую работу по созданию ландшафта, который уместнее было бы назвать "телесно-звуковым", нежели хореографическим. Ничего личного: ни секса, ни религии. Ничего вообще человеческого. Одно только абстрактное и жутковатое движение нарастающих и затихающих энергий, треплющих, таскающих, перемещающих тела танцовщиков,— как будто они не люди вовсе, а флюгеры да валуны, которые терзает то цунами, то камнепад.

Перформанс Мег Стюарт и ее компании Damaged Goods, базирующейся в Берлине и Брюсселе, впервые показали в Авиньоне в 2011 году. Теперь он шествует по городам и весям в премьерном турне. Мег Стюарт принадлежит к категории тех мегаталантов, с которыми никогда не понимаешь, на какой территории, собственно, находишься: танца, инсталляции или перформанса. Отсюда и психоделический эффект ее постановок. Вопрос "нравится--не нравится" теряет свою актуальность. Либо соглашаешься на очередной расширяющий сознание эксперимент — либо уходишь из зала. Тем более что в Violet разрушительные и созидательные возможности звука испытывают не только на артистах, но и на зрителях.

В начале представления очень приятный шум, похожий на шелест листвы при тихом ветре, танцовщиков не беспокоит. Пальцы едва шевелятся, колени слегка подкашиваются, плечи подрагивают. В момент, когда к естественным шумам примешиваются гул и скрежет, звук становится настолько мощным, что начинает подташнивать. Тела танцовщиков "сносит" с оси. Один вращается, задрав голову и руки, катастрофически наращивая амплитуду движения. У девушки, быстро царапающей воздух руками, ноги не поспевают за верхней частью тела — дезориентированное, оно падает. Мелкая дрожь разрастается в озноб и судороги. Ползающих на четвереньках танцовщиков звук пригибает к земле, не позволяя распрямиться. Когда же участвующий в спектакле Брендан Дагерти начинает молотить по барабанам и тарелкам так, что пол содрогается, а танцовщики, сбитые с толку скоростью и ритмом, начинают хаотично метаться и истошно орать,— уши затыкают даже самые стойкие.

Выжившие, впрочем, будут вознаграждены изумительной сценой: перекатывающееся в абсолютной тишине тело "подбирает" второе, присоединяет к себе третье, пока все пять не слипаются в движущийся ком — как некий образовавшийся уже в результате катастрофы объект. За долгожданное чувство покоя и умиротворения, впрочем, заплатить придется в финале. Картина "обузданной" энергии, заключенной в телах, снова насаженных на невидимую ось и работающих, как безупречные механизмы, устрашает похлеще хаоса. Этот "мировой порядок", структурированный рабочим ритмом, практически невыносим.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...