Давно страну (по крайней мере ту ее часть, которая за политическими событиями все еще следит) так не сотрясало, как в течение минувшей недели. Гонорарный скандал задел общественность сильнее, чем все предыдущие. Литераторы — значительная часть коллектива — свое получили. А мне не дают покоя размышления о противной стороне и, в неменьшей степени, о самой шокированной общественности.
Игра с нарушением правил всегда была единственным правилом российской жизни. Выигрывал всегда тот, кто нарушал гласные или негласные договоренности первым. Отечественные гении стратегии, от Суворова и Кутузова до Ленина, побеждали, наплевав на непреложные (до них) законы войны, политики и просто человеческой жизни. Перейти через Сен-Готард, оставив там половину чудо-богатырей разбившимися и прицельно расстрелянными противником,— и войти через этот перевал в историю. Спалить собственный обороняемый город — и победить. Воспользоваться демократией — и покончить с нею... Так здесь становились если не национальными героями, то уж во всяком случае историческими персонажами.
А население с восторгом встречало каждую карту, вытаскиваемую из рукава.
То, что происходит в нашей жизни сегодня, есть лишь очередное проявление этого закона здешней природы.
В течение нескольких последних лет основной фигурой в наших политических шахматах была фигура умолчания. На самом верху шла жестокая рубка, в которой — возможно, не прямыми переговорами, а с молчаливого согласия сторон — были установлены определенные ограничения. Например (как и положено — "по понятиям"), договорились "не сдавать друг друга ментам", то есть не привлекать к разборкам между влияющими на высшую власть группировкам силовые структуры; друг друга не убивать; не возбуждать общественное мнение обнародованием реальных доходов — ну есть у высших чиновников по 600 долларов в месяц зарплаты, и на том будем стоять.
И до поры до времени политики жили "в законе". Попытки неразумных его нарушить пресекались жестко. Газета, перепечатавшая сообщение о счетах — во всяком случае, правдоподобных — почти монопольного экспортера энергоносителей, была наказана беспощадно. Рассуждения энтузиастов заказной справедливости о неуплаченных гением приватизации налогах остались без последствий, поскольку налоги тут же оказались уплачены. На пристрелочный выстрел по первой гонорарной мишени отвечено было снайперским, в результате которого заместитель секретаря Совета безопасности вернулся в бизнес — но никто не произнес вслух, что он никогда оттуда и не уходил...
Словом, правила (какими бы они ни были) игры — пусть весьма нечистой — соблюдались.
И вдруг ими пренебрегли, причем пренебрегли цинично и потому очень эффективно: противника выставили на публичный позор.
Казалось бы, можно было пойти обычным путем. Положить на самый высокий стол платежки и справки по существующей гонорарной практике, предложить размен головы темноволосой на ярко-шатенистую, в конце концов, напомнить о том, что рано или поздно деньги для победы над коммунистической угрозой потребуются снова, а дать их смогут только те, у кого они есть... И все бы уладилось тихо, без привлечения пламенных публицистов, телевизионных трагиков и прокуратуры.
Но в том-то, как уже было сказано, и проявляется национальный гений, что он в решающий момент с проторенного пути сворачивает, плюет, мягко говоря, на договоренности и правила — и побеждает наверняка. А ну как начальник страны взъярится и откажется выполнять ультимативную просьбу? А этого от него, как известно, ждать можно. А если хитрая лиса, потеребив чуб, извлечет из своей непредсказуемой головы предупреждающий ход да сам обнародует кое-что о совмещении известным миротворцем государственной и деловой активности? Так рисковать нельзя, бить надо первым — и наповал, на виду у всех.
Так и было сделано. Народ узнал жестокую правду о доходах некоторых хозяев страны, изумился, возмутился, и следователям уже ничего не оставалось, кроме как начать допросы соавторов мемуарной книги.
Вряд ли организатор события, обдумывая план, руководствовался историческим примером великих полководцев. В его памяти наверняка есть пример более близкий. В 1991 году тезка сделал то же самое: нарушил отстоявшиеся десятилетиями правила и вместо того, чтобы подчиниться решению внеочередного пленума (ладно, пусть будет ГКЧП),— вывел на улицу толпу и залез на броню. Результат известен.
В стране, породившей мудрость "против лома нет приема", лом рано или поздно начинают использовать в боксе. Свидетелями этого мы и стали в последние дни.
И вот теперь самое время сказать о свидетелях, об упомянутой шокированной общественности.
Возможно, наиболее удивительное во всем шоу — это поведение зрителей. Получается, что мы все до последнего момента принимали установленные участниками драки правила всерьез! Разве мог бы подняться такой шум, если бы мы не делали вид, что верим налоговым декларациям богатейших людей страны, верим в их лекционные доходы и зарплаты, на которые они живут? Если бы мы не участвовали в сговоре — красное и белое не называть, о реальных доходах не упоминать, о свалке под кремлевским ковром не знать... Выходит, что и общество играло по этим правилам, по которым фигура умолчания — главная.
А потом вдруг один взял и сшиб ее, сыграв на шахматной доске в Чапая. Вот что значит казачья закалка.
Мы же все делаем вид, что удивлены.
АЛЕКСАНДР Ъ-КАБАКОВ