Интернет и мобильная связь провоцируют экстремизм и манипулируют общественным сознанием, считает Владимир Путин. Седьмая по счету статья премьера "Россия и меняющийся мир" опубликована в газете "Московские новости". Директор компании "Социальные медиа" Алексей Гончаренко прокомментировал точку зрения премьера ведущей Ксении Турковой.
Кандидат в президенты пишет, что "продвигая и дальше уникальную свободу общения, необходимо уменьшить риск его использования террористами и преступниками".
— А как это так вот, и свободу продвигать, и уменьшить риск использования террористами и преступниками? Одно другое не исключает?
— Здесь есть некая несостыковочка. Но с другой стороны, мы должны понять, что анонимности в интернете нет. Многие думают, что, публикуя какие-то свои определенные материалы, политического, неполитического характера, они думают, что останутся в тени. На самом деле все это не так. Просто у многих пользователей Сети, видимо, давно уже вбита в голову такая вот информация, что все может остаться безнаказанным.
— То есть, вы согласны, в принципе, с Владимиром Путиным в том, что опасность использования интернета террористами, преступниками остается?
— Опасность, безусловно, есть. Достаточно посмотреть в ленту "Живого Журнала", что там пишут. С чем-то я могу быть согласен, с чем-то — категорически нет. Дело в том, что я всегда говорил, что нужно включать мозг, прежде чем садишься за компьютер и что-то пишешь.
— Вообще-то, и когда читаешь тоже надо включать мозг.
— Здесь, вы знаете, надо ставить какой-то внутренний фильтр, и внутренний и внешний. Внешний – не ходить на те ресурсы, которые могут оказаться провокационными, а внутренний фильтр для самого себя, что тебе больше всего нравится, что тебе больше всего по душе. Потому что провокаторов в Сети очень много и, особенно за последнее время их очень много выползло. Это, конечно, и предвыборная агитация, и войны компроматов, и бот-фронт и так далее.
— Если риск всего этого уменьшать, не уменьшатся ли вместе с ним все-таки и свободы?
— Я все-таки за некий контроль. Он не должен быть таким агрессивным и явным, но у нас есть уже хороший пример, как действует наша полиция. Она использует превентивные меры. То есть, идет наблюдение за определенным возможным преступником. И накануне каких-то определенных событий этого человека задерживают, чтобы он, не дай бог, ничего не совершил. Это как вариант. В интернете такое делать, естественно, невозможно. Но можно как-то поговорить с товарищем. Может быть, в чем-то как-то его убедить. Но контролировать на 100% не получится.
— Контроль, в принципе, невозможен?
— Нет, жесткого контроля нет, даже у СОРМа.
— То есть ждать. Бояться каких-то ограничений, введения цензуры в интернете, наверное, не стоит, после этих заявлений?
— Я думаю, не стоит. Потому что интернет создавался как открытая сеть. Как только мы начнем закрывать определенные сегменты интернета, закрывать Twitter, Facebook, "В контакте", это уже перестанет называться интернетом, как таковым.
— Вам не кажется, что если вдуматься, опять же, в это заявление Владимира Путина, есть еще такой нюанс — пчелы против меда, что-то такое есть в этом, потому что сами власти тоже это все знают, нередко используют интернет в своих целях, как вы говорите, и в предвыборных во всяких делах, политически и, в общем, это ни для кого не секрет.
— Ну здесь, возможно, идет игра плохой и добрый полицейский. Дмитрий Анатольевич нам все разрешает, а Владимир Владимирович как бы наказывает, что есть некие угрозы, мы будем с ними бороться и прочее. Я считаю, что это нормальное явление. Это политика. Только вот, я считаю, что плохо, что политика пошла в интернет.
— Я-то имею в виду то, что власти сами используют интернет для манипулирования сознанием.
— Я понял. А по-другому никак. Дело в том, что интернет – это такая площадка, которая позволяет собирать большее количество народа, вернее пользователей, чем те же самые телевидение и пресса, последнее время. То есть роль интернета многократно увеличилась за последние годы. И соответственно это уже новые масс-медиа, которые игнорировать ну просто невозможно. Поэтому политика и идет туда.
— Просто получается, что если идет некий призыв к тому, чтобы ограничить каким-то образом свободу в интернете, с тем чтобы уменьшить риск использования Сети террористами и преступниками и во всяких политических целях использования, то получится, что самих себя придется ограничить властям.
— Хороший пример: акт терроризма действует на том же самом сервере YouTube. Достаточно сделать запрос, что-нибудь про Чечню, и мы получим очень нехороший видеоряд, который, я считаю, что нужно блокировать. И так не только на YouTube. На многих сервисах. Просто у нас контент идет бесконтрольный.