Дом Van Cleef & Arpels (VCA) открыл в Париже свою собственную ювелирную школу. Это первый известный случай столь изысканной и даже иезуитской пропаганды вечных французских ценностей.
Всегда находчивые французы поставили большие картезианские задачи: научить иностранную публику не только истории декоративных изящных искусств, но и светскому мышлению, умению носить необычные, совсем несовременные украшения и по возможности прилично, светски, разбираться в камнях. Словом, нам определенно стоит трактовать школу VCA как цельный институт, где можно получить редкие уроки манер и благородства. А собственно сами драгоценности — это блистательный предлог и верный проводник в миры "утраченного времени".
Примечательно, что новая школа VCA будет работать только в Париже, только в помещении дома на Вандомской площади, и занятия будут проходить исключительно на французском и английском языках. Выездных научных чтений — в баснословно богатую Азию, а также лекций на арабском или китайском наречиях — не предполагается. Нам, вне сомнений, следует похвалить французских профессоров за национальную гордость и отметить их значительную трудовую занятость. С другой стороны, очевидно, что парижане преследуют и иную цель: оставить свою Францию именно во Франции. Причем оставить не только для самих себя.
Третий президент Пятой республики Валери Жискар д`Эстен в своих мемуарах конца 1980-х годов не раз отмечал тот факт, что Франция постепенно теряет свой влиятельный статус культурной державы. По мнению бывшего французского президента, кинематограф и литература страны больше не оказывают такого значительного влияния на мир, кое наблюдалось еще даже в 1960-е годы,— с экспортом "студенческой революции", с "новой волной" и "новым романом", с экзистенциальной и совсем новой семиотической философией. Ее "главари" преспокойно трудились колумнистами во французских газетах, а их мысли, pensees, были доступны с утра любому клерку.
Точные наблюдения Валери Жискара д`Эстена, выходца из аристократического класса, 20-летней давности. Но с тех пор культурные позиции Франции вряд ли упрочились: в том же Китае знаменитых галльских актрис знают больше вовсе не по ролям в кино, отмеченным столь дорогим Парижу "Сезаром", а по рекламным кампаниям исторических французских домов — ювелирных, парфюмерных или модных.
Вот и получается, что старый французский люкс, имеющий за спиной огромный пласт национальной бытовой и светской культуры, оказывается сегодня чуть ли не единственным значительным товаром на экспорт. Люкс и раньше был важен, но сегодня, похоже, он на паспортном контроле остался совсем один. Зачем снимать кино, если проще снять ролик с актрисой и новыми духами, который увидят миллионы и миллиарды пользователей?
Van Cleef & Arpels, призывающий приезжать за манерами в Париж, очевидно понимает всю важность камерности и смотрит дальше. Ювелиры понимают: то, что давно и успешно выносится на экспорт — на эти просторы глобального мира, можно продать значительно дороже, если оставить дома. В сущности, это вынужденное приглашение иностранцев на домашнюю кухню, где процесс приготовления неотделим от места готовки и продуктов. Хотите французской кухни? Приезжайте в Париж, хватит ходить по шанхайским "хаяттам". Ювелирная школа — это не только попытка удержать Францию во Франции, но и желание самим остаться дома, сохранив язык и происхождение.
Прямой потомок сундучника Луи Вюиттона, Патрик-Луи Вюиттон, ответственный в доме Louis Vuitton за специальные заказы, тоже ведет разговор о важности всестороннего обучения пришельцев с новых рынков. Вовсе не драконовские законы, а только лишь всенародное понимание ценности истинного, французского происхождения поможет, как полагает Патрик-Луи Вюиттон, избежать подделок, которыми печально славна великая китайская страна. Этот гегелевский ход — "существует только то, что мыслимо" — непременно даст результаты, но будут они очень скромными: ведь подделка стоит в разы дешевле, чем вещь родная, фирменная, а выглядеть хоть сколько минимальной буржуазией сегодня хочет каждый городской китаец.
Восславить происхождение и месторождение своих люксовых товаров — такова насущная задача французских марок. Тем же, кстати, заняты и их соседи и коллеги по люксовому цеху — швейцарские часовщики, собирающиеся в ближайшее время ужесточить производственную формулу Swiss Made.