В вашем доме уже появились антикварные вещички? И как они смотрятся? Гармонирует ли английская мебель с китайским фарфором, картинами Левитана и серебряными напольными часами? Вот и славно. Вкушайте свою тихую радость. Правда, впоследствии может оказаться, что единственная ценность этих, с позволения сказать, произведений искусства заключается в стоимости красок и холста, на котором они были написаны.
Рембрандта вам нарисуют в Одессе
Возьмите холст, краски и кисти. Теперь нарисуйте что-нибудь веселенькое и подпишите. Нет, нет, не собственными инициалами, а, скажем, "Рафаэль", "Дали", или "Левитан".
Готово? Теперь быстренько свой труд скатайте в трубочку и в холодильник. Нет, еще не все — потом в духовочку.
Закончили? Поздравляем с фальшивкой.
Между прочим, карается законом. Не нравится? Бросьте.
Люди на этом бешеные деньги делали во все времена. Правда, некоторые окончили свой путь в местах не столь отдаленных. Но это уж каприз судьбы. Голландцу Хану ван Меегерну, например, Фортуна все улыбалась, улыбалась... да и перестала.
Поначалу ван Меегерна интересовали не деньги, но слава. Этот гений фальсификации жаждал увидеть свои произведения в лучших музеях и коллекциях мира. Собственного художественного дарования для этого явно не хватало, поэтому Меегерну захотелось принять на себя часть славы великих голландцев XVII века.
К своему дебюту в качестве автора старинных картин он готовился более десяти лет. После нескольких неудачных проб Меегерн обратил свой взор к работам Яна ван дер Меера из Дельфта или, точнее говоря, великого Вермеера Дельфтского.
Вермеер долгое время оставался в тени своих более знаменитых соотечественников. Вознесли его на художественный Олимп только в начале нашего века импрессионисты. Поэтому сохранились далеко не все его работы. Некоторые же периоды жизни и творчества не были известны историкам искусства вовсе.
Меегерн решил помочь страждущим любителям искусства, готовым платить за полотна Вермеера большие деньги, и несколько пополнил наследие художника.
Специалисты утверждают, что картины Вермеера трудно не то что подделать, а даже просто копировать. Работа над первым полотном заняла более семи месяцев.
Придумав романтическую историю о находке неизвестной картины Вермеера в Италии, Меегерн сумел заинтриговать европейский художественный рынок. К тому же, он получил у авторитетных специалистов заключение о подлинности полотна.
В итоге картина была продана музею Бойманса в Роттердаме за 550 тыс. гульденов и имела сногсшибательный успех. Специалисты и критики признали полотно одним из наиболее совершенных произведений Вермеера.
В общей сложности наш герой заработал на голландской живописи около шести миллионов гульденов.
Но так случилось, что один из его "Вермееров" попал в коллекцию Геринга (1650 тысяч гульденов), и после войны возникли проблемы. Меегерна обвинили в коллаборационизме и в продаже нацистам национального достояния Нидерландов.
Пришлось лихорадочно доказывать, что он продал нацистскому рейхсмаршалу картину, которую нарисовал сам. И следователи, и эксперты верить решительно отказались.
Художник был вынужден под надзором полиции создать свой седьмой (и последний) шедевр. В итоге Хан ван Меегерн получил не высшую меру, а всего год тюрьмы за подделку произведений искусства с целью наживы.
Самое забавное в этой истории, что некоторые владельцы "Вермееров" кисти ван Меегерна до сих пор игнорируют заключения экспертов и признания автора. Они настаивают, что Меегерна обуяла мания величия, а картины продолжают считать работами Вермеера.
В нелегком деле фальсификации произведений искусства Хан ван Меегерн был, безусловно, блистательным, однако далеко не первым деятелем.
Подделка — непременный атрибут антикварного рынка с тех незапамятных времен, с которых рынок этот существует. А провоцирует умельцев на массовое изготовление "фальшаков" наша готовность приобретать что попало — лишь бы имя автора было погромче.
Коллекция фальшивок тоже дорожает
Чем популярней то или иное направление искусства, тем скорее при покупке подобной вещи вам всучат фальшак.
Например, покупаете вы стекло французского модерна — оказывается, что изделия прославленных французских фирм Галле, Даума и американца Тиффани с пятидесятых годов повторяли многие стеклянные заводы Европы и Америки. На этих вещах клеймо отсутствует, так что при покупке разглядеть подлог нетрудно. Впрочем, часто никто и не выдает их за подлинник.
Исключение составляют "даумы" и "галле", выполненные в Румынии — это качественные маркированные образцы, отличить которые можно, только имея значительный опыт и наметанный глаз именно на стекло.
Цена их всегда была достаточно высока — до $ 1000, в то время как подлинные стоили до $ 10000. Такой румынский "даум" появлялся и на московском рынке и продавался как подлинный.
В большей степени гарантированы от подделок собиратели старинной мебели — хороший новодел здесь стоит почти столько же, сколько подлинник. Но довольно часто можно встретить предметы, собранные из старых деталей с добавкой новых. Их цена при "чистой" сделке (когда детали не выдаются за "родные") на треть, а то и на половину ниже аналогичных подлинных образцов. В зависимости от того, насколько много новых деталей включено в изделие.
То же — с подсвечниками и прочими светильниками, среди которых сборные изделия сегодня составляют подавляющее большинство.
Вольготнее всего фальсификаторы чувствуют себя среди старого серебра, икон, живописи и графики. Здесь фальшивки, как правило, весьма и весьма качественны и при "чистой продаже" могли бы рассчитывать на половину, а иногда и две трети цены подлинника.
На Западе (главным образом в США) давно и успешно действуют мастерские, подделывающие ювелирные изделия. У нас в основном подделывают так называемое "лежачее серебро" — столовые приборы. Верная примета, позволяющая отличить фальшак — слишком глубокая — до выхода на изнанку — проба клейма.
На легальный рынок выходили и подделки "стоячего серебра" — хрустальные сосуды в серебряной оправе и роскошные серебряные каминные часы.
Наибольшего мастерства удалось достичь в фальсификации живописи и графики, где изготовление новоделов менее всего связано с технологическими трудностями и зависит от дарования фальсификатора.
Чрезвычайно почитаемы петербургские мастера, специализирующиеся на подделке русской школы живописи XIX века. Качество работы бывает столь высоким, что выявить подделку может только опытный специалист при посредстве ультрафиолета и химико-технологической экспертизы.
Купиться можно и на фальшивку, которая сама достаточно солидного возраста. Любой коллекционер знаком с ренессансными подделками античных бронзовых статуэток, коллекционирование которых было столь модным в XVI веке. Некоторые из них сделаны с таким мастерством, что и по сей день красуются в витринах античных залов музеев.
О том же, что почти вся древнегреческая скульптура сохранилась до нашего времени, в основном, в более поздних римских копиях, известно всем.
Если вы — не специалист, вас обязательно надуют. И не один раз. Но это совсем не означает, что если вы по дешевке купили вещицу, а она оказалась просто качественной подделкой, вам следует ее выбросить.
Цена новодела высокого уровня достигает часто 70%-80% от стоимости подлинника. Не исключено к тому же, что через некоторое (правда, длительное) время возможен рост и его стоимости.
Ренессансные подделки античной бронзы, например, имеют сегодня самостоятельное художественное и коллекционное значение. В экспертном же заключении вы не раз прочитаете: "После удаления подписи имеет самостоятельную антикварную ценность".
В заботливых руках Рембрандтом станет каждый
Фальсификация произведений искусства является хоть и доходным, но чрезвычайно трудоемким процессом.
Для изготовления высококачественной фальшивки необходимо обладать незаурядным талантом, хоть в какой-то степени сравнимым с талантом подделываемого мастера. Правда, требуется это в том случае, если фальшивка делается с нуля.
Самая главная беда фальсификаторов — материал, а точнее, его возраст. Большинство материалов, из которых делается антиквариат, выдают фальшивки.
Идеальный материал для подделок — золото. Оно не меняется даже в том случае, если пролежало в земле не одну сотню лет.
Именно на этом сыграл в конце прошлого века одесский антиквар Шепсель Гохман. Он предложил сначала в Императорский музей в Вене, а затем в Лувр золотую тиару скифского царя Сайтоферна, якобы найденную при раскопках древнего кургана недалеко от Очакова. Лучшие венские, а потом и французские эксперты подтвердили подлинность тиары.
В итоге вещь была продана в Лувр за двести тысяч франков, сумму по тем временам грандиозную.
Через некоторое время выяснилось, что тиара была сделана если не на Малой Арнаутской, то уж в Одессе точно: "раскололся" ювелир, сделавший Гохману тиару. (То ли заплатили мало, то ли еще что). Если бы не это признание, Лувр, возможно, до сих пор гордился бы уникальным античным экспонатом.
Если по материалу, из которого сделана вещь, с первого взгляда можно определить возраст, ее приходится состарить на несколько сотен лет.
Для этой процедуры требуется доскональное знание не только стиля и манеры подлинника, но и составы и рецептуры грунтов, красок, лаков прежних времен, умение пользоваться старинными инструментами и техникой.
Для изготовления подделок живописи используют старые холсты, с которых смывают изображение, после чего пишут новую картину. Когда картина готова, ее покрывают темным лаком (якобы потемневшим от времени), который придает полотну особый "музейный" колорит.
После этой процедуры картину подвергают суровым испытаниям, чтобы придать ей вид потрепанного временем полотна: сушат, нагревают, накатывают на цилиндр. Часто трещины красочного слоя (каркелюры, как их называют специалисты) получаются настолько естественные, что даже опытный реставратор берется восстанавливать их, как настоящие.
Как говорят эксперты, хороших преднамеренно "состаренных" фальшивок встречается не так много (они составляют примерно три процента работ, проходящих экспертизу).
Самый простой и циничный способ фальсификации произведений искусства — подделка подписи художника, клейма мастерской или завода на уже имеющейся работе, близкой по духу и стилю к оригиналу. Для этого используют более дешевые вещи, авторы которых не котируются среди коллекционеров.
В том случае, если авторская отметка сделана достаточно грамотно, определить фальшивку может только искусствоведческая экспертиза, результаты которой в значительной степени субъективны.
Искусствоведом быть обязан
Должен вас сразу огорчить — радикального средства, как уберечься от подделок, не существует. Если уж Эрмитаж и Пушкинский периодически нарывались на подделки, что уж говорить о нас — сирых и неразумных.
Одно из главных правил, которое вслед за медиками повторяют антиквары — опасайтесь случайных связей.
Лучше всего, особенно на начальном этапе, вообще отказаться от покупки вещей, которые предлагаются незнакомыми людьми, дилерами с сомнительной репутацией или по явно заниженным ценам.
Покупайте произведения искусства на авторитетных аукционах, галереях или магазинах. Но помните, что на престижных аукционах все вещи продаются по максимальным, а то и завышенным ценам, и сделать приобретение, выгодное с точки зрения вложения капиталов, непросто.
Оптимальным для коллекционера, не обладающего многолетним опытом, представляется наличие постоянных партнеров — регулярно разыскивающих для вас достойные внимания предметы и экспертов, столь же регулярно атрибутирующих произведения искусства, которые вы намерены приобрести.
Но даже покупка в известных аукционных домах — Sotheby`s, Christie`s, или Drouot — не может полностью застраховать вас от ошибок.
Например, именно этими солидными домами, а также несколькими вполне уважаемыми галереями в 1991 году были проданы фальшивые Джакометти (Giacometti) более чем на 28 миллионов долларов.
Думаете, экспертное заключение специалиста или сертификат, подписанный ближайшими наследниками художника, дает стопроцентную гарантию подлинности произведения?
Скорее всего нет. Виртуозу, изготовившему качественную подделку картины или другого произведения искусства, не составит особого труда подделать сертификат.
В середине шестидесятых к экспертам обратился канадец, купивший в Париже полотно Матисса и желающий удостовериться в в подлинности полотна, которое обошлось ему в 240 тысяч долларов.
Картина под названием "Отдыхающий натурщик" была сопровождена фотографией того же произведения, на обратной стороне которого имелась надпись: "Я, нижеподписавшаяся Маргарита Дютюи-Матисс, подтверждаю, что изображенная на этой фотографии произведение действительно принадлежит кисти моего отца — Анри Матисса".
На основании этой фотографии эксперты выдали официальное свидетельство о подлинности полотна. Однако дочь Матисса, узнав об этой истории, заявила, что ее подпись подделана.
Не стоит с самого начала стремиться покупать самые дорогие произведения искусства. Один из крупнейших дореволюционных русских коллекционеров давал замечательный совет: "Начинайте коллекционировать с гравюр. Если вы вляпаетесь — к примеру, нарветесь на трех-четырех фальшивых Рембрандтов по полтора рубля (дореволюционных) за штуку, — убыток не велик, и учение обойдется вам дешево".
История картины также может многое сказать о том, действительно ли это подлинник. Глупо предполагать, например, что предлагаемая вам Джиоконда действительно принадлежит кисти Леонардо — даже школьник знает, что она находится в Лувре.
Правда, не всегда можно получить информацию о местонахождении произведений рангом пониже. Но существуют каталоги музеев, частных коллекций и аукционов, по которым можно проследить перемещение тех или иных ценностей.
Увы, даже самая безупречная и известная во всех деталях судьба произведения искусства (провенанс) не может служить гарантией подлинности.
Прежде чем заниматься коллекционированием, необходимо хотя бы немного познакомиться с историей искусства.
Одного известного немецкого фальсификатора, например, подвело незнание того, что в XIII веке Европа не знала такой птицы, как индюк, которого он изобразил на якобы подлинной фреске храма. Но вам следует быть тем "профи", который это заметил.
Вам могут пригодиться знания: что до XVI века включительно художники предпочитали доски, а в более поздние времена — холст.
Что в разных местах использовали доски различных пород деревьев и холста разных типов.
Что более или менее регулярно подписывать картины художники стали только с XVII века.
Что законы точного построения перспективы в живописи и графике открыты только в начале XV века.
Что берлинская лазурь была изобретена только в XVIII веке.
Да мало ли тонкостей, которые говорят о подлинности картины, которые вам стоит иметь в виду.
Чтобы самому не становиться специалистом в области всеобщей истории, истории культуры, литературы, мифологии, теологии, геральдики, — при покупке произведений искусства, лучше сразу обращаться к экспертам.
Эксперт — persona grata
Система экспертизы, которая используется для определения подлинности произведения даже в странах с развитой художественной культурой, весьма упрощена и субъективна.
Экспертами иногда становятся лишь потому, что когда-то написали книгу или защитили диссертацию. Или являются прямыми наследниками автора. Если в случае с супругами и детьми еще как-то можно понять достоверность подобной экспертизы, то заключения о подлинности произведения, выданные внуками и правнуками, вызывают сомнения.
История арт-экспертизы не обходилась без курьезов, ставивших под сомнение компетентность арбитров искусства.
Так, в начале века неожиданным образом закончился давний спор между двумя знаменитыми "знатоками" античной пластики — Анатолем Франсом и Огюстом Роденом: собранные ими коллекции антиков оказались состоящими в основном из поздних подделок.
Для экспертизы своей картины вы можете обратиться либо в музей, либо к реставраторам.
Отличительная особенность экспертной школы — Всероссийский художественный научно-реставрационный центр им. Грабаря (ВХНРЦ) — комплексное исследование произведения с использованием различных технических методов анализа (рентген, ультрафиолет, инфракрасные лучи, фотофиксация фактуры, химико-технологический анализ).
Из технических методов наиболее точные результаты дает спектральный анализ, но он дорог, к тому же не исключает необходимости использовать другие методы и проводится в исключительных случаях.
В музеях к услугам технологов прибегают значительно реже (в 10% случаев — в Пушкинском и 30% — в Третьяковке). Здесь, в основном, используют классический искусствоведческий метод атрибуции "на глаз". Как показывает опыт, метод вполне достойный.
Правда, как сказал один московский собиратель живописи: "Если мне надо продать картину и я сомневаюсь в ее подлинности, то заключение пойду получать в Третьяковке. А вот если я покупаю картину — сделаю полную техническую экспертизу в центре Грабаря".
Качественная экспертиза требует высококлассных специалистов и сложных технических средств. Поэтому не рекомендуем доверять экспертизу приобретаемых вами произведений вновь создаваемым фирмам или частным экспертам, которые не располагают необходимыми материалами, оборудованием и квалификацией.
Если вам предлагают произведение с квитанцией об атрибуции, ее следует проверить, так как известны случаи, когда квитанции оказывались фальшивыми или же выписывались на другие работы.
Чтобы избежать таких ситуаций, в музеях заключение экспертной комиссии теперь пишут на обороте фотографии работы. К аннотированной фотографии должна прилагаться квитанция с датой и номером, по которым в специальной книге экспертиз можно найти подробную запись атрибуции данной работы.
Однако такие сведения предоставляются, в основном, государственным организациям (музеям, таможне и правоохранительным органам).
Гораздо большим авторитетом обладает документированное экспертное заключение (на бланке и с печатью). В музеях их по-прежнему выдают только государственным организациям или фирмам, заключившим специальный договор. Это соответствует западной практике. На Западе музеи вообще не консультируют частных лиц.
"Частники" пользуются заключениями специалистов антикварных фирм, прибегают к помощи специализированных экспертных контор или получают экспертизы сотрудников музеев и государственных реставрационных структур частным порядком. Что не возбраняется и у нас.
Сегодня единственным местом в Москве, где частное лицо может получить документированное подробное экспертное заключение, остается ВХНРЦ.
В зависимости от сложности работы такое заключение на одно произведение стоит до 200 тысяч рублей. Консультация же (с оформлением квитанции) стоит здесь от 20 тысяч.
Подлинность — проблема тщеславия
Итак, абсолютных гарантий подлинности не существует. При пристрастной проверке собраний многих музеев, не говоря уже о частных коллекциях, непременно обнаружилась бы изрядная доля фальшивых или сомнительных работ.
Скандалы такого рода происходят едва ли не каждый год, но ровно ничего не доказывают и ничего не предотвращают. К примеру, в американских музеях подделок, жалких имитаций — от мебели до живописи — около 35%. Гораздо больше, чем в Европе.
Если вы покупаете произведение искусства только для украшения вашей гостиной, возможно, есть смысл как бы запамятовать об определении подлинности вещицы.
Требование подлинности связано с тем, что покупатель платит не за работу, а за подпись. Разоблаченная же фальшивка теряет только одно — свою легенду. Но вы ее (картину) уже купили, и быть может, уже успели полюбить. Именно здесь: над вашей тумбочкой с маминой вазочкой.
Ну, так и Бог с ней, с этой подлинностью, в самом деле.
Когда речь заходит о коллекционерах-неудачниках, вспоминают историю с собранием техасского нефтяного магната Мидауза, владельца собрания произведений современной живописи и признанного знатока искусства.
Обнаружилось, что в прославленной коллекции стоимостью около $ 2,5 млн из 58 исследованных группой экспертов экспонатов 44 оказались подделками, 11 — "возможно, подлинниками", 3 — "внушающими сильное подозрение".
Среди безусловных фальшивок были "работы" Дюфи, Дерена, Модильяни, Вламинка и Боннара.
Все они были приобретены во Франции по "льготным" ценам, причем на каждую картину имелся сертификат о подлинности.
"Изготовить подобные гарантии еще легче, чем подделать картины", — прокомментировал этот факт журнал Stern.
Обманутый же Мидауз разместил коллекцию своих фальшивок в особом зале своей виллы, присовокупив к ней собственный портрет с подписью — "Болван".
НИКОЛАЙ ЛЯМИН