Фестиваль кино
Завтра будут вручены награды 62-го Берлинского кинофестиваля. О его предварительных итогах — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Вторая половина фестиваля прошла энергичнее, чем первая, и принесла несколько интересных фильмов. А главное, было сломано впечатление, что Берлинале выступает в типичном для себя качестве "фестиваля правильного кино". Это впечатление накапливалось от просмотра к просмотру, подкрепляясь и тематически, и стилистически. Действие четырех фильмов было связано с 2001 годом: атака на башни-близнецы, захват иностранных заложников на Филиппинах, полицейский произвол во время саммита G8 и маршей антиглобалистов в Генуе. Давалось понять, что кинематограф озабочен проблемами драматично начавшегося века и хочет стать летописцем современной истории. Хуже то, что во многих картинах публицистика, политически корректная схема теснили искусство, формируя стереотип так называемого берлинского фильма, который трудно в такой концентрации представить в каннском или венецианском конкурсе. Когда смотришь один-другой такой фильм, вроде он в отдельности и неплохим кажется, но после нескольких подряд возникает ощущение конвейера.
В то же время практически каждый год в Берлине бывает фильм, который резко выламывается из этого стереотипа. Такими "неправильными" фильмами в разное время были "Солнце" Александра Сокурова, "Туринская лошадь" Белы Тарра. В этом году место фильма-диссидента занял "Табу" португальского режиссера Мигеля Гомеша. Это упоительное синефильское зрелище, разбитое на две части, обе — черно-белые. В первой мы знакомимся с вздорной старухой, проигрывающей остатки своих капиталов в казино и вскоре отправляющейся в мир иной. Вторая часть воскрешает историю безумной любви, которую покойная пережила в молодости.
Во второй части "Табу" нет диалогов, весь сюжет рассказан закадровым текстом героя давних событий, разыгравшихся в Африке, в португальской колонии, у подножья горы Табу. Есть там и тема назревающей освободительной революции, что побудило журналистов на пресс-конференции попытаться вписать картину в политизированный берлинский контекст. Однако Гомеш предпочитает рассматривать ностальгическую тему колониального прошлого совсем иначе, сквозь призму мифов — как фольклорных африканских, так и кинематографических. Одним из главных персонажей этого сюжета оказывается меланхоличный крокодил, то и дело убегающий из бассейна и помогающий влюбленным сердцам проложить свой маршрут навстречу друг другу. В фильме много иронических заимствований из мыльных опер и португальского музыкального фольклора и в то же время отсылок к шедеврам киноискусства — "Табу" Мурнау или "Жюлю и Джиму" Трюффо. Картина Гомеша — одна из довольно редких в программе Берлинале, где можно увидеть чистое кино и получить от него бескорыстное удовольствие.
Вторым фильмом такого рода стали "Открытки из зоопарка" индонезийца Эдвина: в этом живописном спектакле инфантильные человеческие отношения вписаны в мир живой природы с гиппопотамами и жирафами. Китайская "Равнина Белого оленя" Ван Цюаньаня внешне выглядит как исторический эпос о волне революций и войн, сотрясавших страну в первой половине XX века. Но прежде всего это большое постановочное кино — с сильными массовыми сценами, уникальными лицами и атмосферой, фирменным китайским операторским стилем, в гамме которого преобладают красный, синий и желтый цвета. В 1988 году именно в Берлине произошло открытие нового, доселе почти неизвестного в Европе китайского кинематографа — тогда здесь победил фильм Чжан Имоу "Красный гаолян". Двадцать четыре года спустя живой классик Имоу представляет вне конкурса госзаказную историческую эпопею "Цветы войны" о терроре в Нанкине: тема японских зверств, начатая еще в "Красном гаоляне", теперь образует основу индустриального блокбастера. А в конкурсе участвует Ван Цюаньань, уже побеждавший на Берлинале с этнографической социальной драмой "Замужество Туи". В его новой работе классический стиль китайского кино дополняется новыми элементами — сценами секса и насилия, обсценной лексикой и феминистскими акцентами.
Жюри 62-го Берлинале собрано из сильных и разных индивидуальностей, среди который Барбара Зукова, Франсуа Озон, Асгар Фархади, Антон Корбейн и Шарлотта Гензбур, а возглавляет эту команду тонкий знаток социальной психологии Майк Ли. Трудно предсказать, кого они поощрят своими наградами, но по крайней мере им, кажется, теперь им будет из чего выбирать.