Анфиса Резцова — спортсменка уникальная. На ее счету три олимпийских золота. Причем первое из них она завоевала в лыжной эстафете на Олимпиаде в Калгари, а два последующих уже как биатлонистка — в личной гонке на 7,5 км на Играх-92 в Альбервиле и в эстафете на Играх-94 в Лиллехаммере. Плюс к тому она — двукратная чемпионка мира по лыжам и двукратная обладательница Кубка мира по биатлону. После неудачного выступления в 1995 году на чемпионате мира по биатлону Резцова, казалось бы, навсегда распрощалась с лыжней. Однако нынешней весной она начала подготовку к четвертой в своей биографии Олимпиаде. О причинах, побудивших ее вернуться в спорт, АНФИСА РЕЗЦОВА рассказала корреспонденту "Коммерсанта-Daily" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ.
— Чтобы решиться в 32 года включиться в гонку за олимпийские медали — а иной результат вас, как я понимаю, не устроит,— на самом деле нужны веские причины...
— Старый конь борозды не портит. А если без шуток, то основная причина, подвигнувшая меня вернуться в большой спорт, весьма прозаична — нищета заела. Кто вспомнил обо мне за эти два года? Вот и приходится, словно бомжу какому, начинать все с нуля. Обидно, ведь титулов у меня не намного меньше, чем у Елены Вяльбе, и просить кого-то о помощи стыдно. Муж (Леонид Резцов, известный в прошлом биатлонист, а ныне личный тренер Анфисы.— "Коммерсантъ-Daily") зарабатывал в спортшколе 380 тыс. рублей. Мои доходы как динамовки — офицера связи и спортивной пенсионерки — составляли чуть больше полутора миллионов. Можно на такие деньги достойно содержать семью из четырех человек? Нет. Поэтому решила так: не получится зацепиться за медаль на Олимпиаде, буду потом выступать в коммерческих стартах.
— Но и на Олимпиаду надо еще отобраться?
— Для начала на предсезонном вкатывании в Ханты-Мансийске (туда российская сборная улетела 28 октября.— "Коммерсантъ-Daily") определятся 10 участниц стартующего в декабре Кубка мира. Мне кажется, что я готова сегодня, может быть, даже лучше, чем в былые годы.
— А как обстоят дела со стрельбой — вашим вечным камнем преткновения?
— К серьезным тренировкам под руководством мужа я приступила в мае. Готовились мы комплексно, то есть совершенно по иной, нежели биатлонистки сборной, схеме. Параллельно я отрабатывала имитационные упражнения, гонялась на лыжероллерах и стреляла. Ход не утеряла — это точно. Но и в стрельбе, чувствую, моя стабильность повышается с каждым месяцем. К слову, на летнем чемпионате России я выиграла и спринт и эстафету. А еще опять стала молодой и красивой, за полгода похудела на 10 кг и вошла в свой боевой вес — 56 кг. Бог даст, на Олимпиаду прорвусь и опять что-нибудь там вытворю.
— Приоритеты прежние — спринт и эстафета?
— Да. Однако раньше я как бывшая лыжница имела солидное преимущество перед остальными биатлонистками в ходе. Сейчас все по-другому — лыжники и биатлонисты абсолютно сравнялись в скоростях, и теперь даже Вяльбе, дай ей винтовку в руки, ничего не сможет сделать в биатлоне. Лыжи и биатлон — абсолютно разные виды спорта. Впрочем, на Олимпиаде в Альбервилле был такой случай. Выиграв там биатлонный спринт, я попросилась выступить и на лыжной дистанции 30 км. Самое интересное, получила согласие Александра Грушина — старшего тренера женской сборной по лыжам. Но затем началась какая-то возня в команде, и меня до старта так и не допустили. Да, Егорова тогда была сильнее всех на голову и победила. Но то, что и я могла оказаться тогда в тройке — уверена на все сто. Досада по этому поводу гложет меня до сих пор.
— Почему вы в 1989 году ушли из лыжного спорта?
— После рождения первой дочки (полтора года назад Резцова родила вторую дочь.— "Коммерсантъ-Daily"), я, было, вернулась в лыжную сборную. Но не смогла, вернее, мне не дали занять в ней свое прежнее место. А оно было одним из первых. Тогда в команде уже заправляли Вяльбе, Лариса Лазутина, Любовь Егорова и Тамара Тихонова. Они и тренеры дали мне понять, что я снова должна заслужить свое право называться лидером результатами.
— Но это же справедливо?
— Дело в том, что тогда я пыталась отстаивать не свое прежнее место в команде, а, скорее, право на свое мнение. А с ним никто уже считаться не хотел. Получалось, что все житейские вопросы в сборной решались только с новыми лидерами, а меня уже никто не брал в расчет. Например, на сборах меня селили, словно нарочно, в одной комнате с теми, с кем у меня была психологическая несовместимость. Словом, каждый считал своим долгом дать мне понять, что я в команде уже никто. Таким образом, меня подтолкнули к уходу из спорта.
— А каким образом вы затем оказались в биатлоне?
— Муж и его тренер Геннадий Раменский (ныне — главный тренер сборной России по биатлону.— "Коммерсантъ-Daily") предложили попробовать. Ведь с тех пор, как в 1985 году я вышла замуж за биатлониста, регулярно баловалась с винтовкой мужа на сборах. Мне нравилось стрелять, но не более того. Во всяком случае я никогда прежде даже не помышляла о биатлонной карьере.
— За лыжным спортом и без того укоренился эпитет "лошадиный". А в биатлоне еще и четырехкилограммовую винтовку приходится за спиной таскать...
— А я ее и не чувствую вовсе. И бегать быстро она мне не мешает. По своей природе я вообще-то больше тяготею к длинным дистанциям. Но в биатлоне предпочитаю спринт. Почему? Все просто. Если промахнешься на короткой дистанции, в качестве штрафа на ней добавляют не минуты, а 150-метровые круги. Как вы понимаете, мне легче было открутить лишний круг, нежели долго и упорно метиться на стрельбище. Однако, повторяю, теперь я уже лишилась своего прежнего явного преимущества в скорости перед другими биатлонистками.
— Где вы себя лучше чувствуете — в лыжах или биатлоне?
— Конечно, в биатлоне. Во-первых, интереснее, а во-вторых, здесь у меня долгое время наблюдался прогресс. К тому же, выступая в биатлоне, я с большим удовлетворением неизменно наблюдала, как лишь одно мое появление на старте приводило в трепет большинство моих основных соперниц. Хвалить я себя не собираюсь, и все же считаю, что по натуре я боец. Характер, знаете ли, у меня очень сильный и волевой.
— А еще — неудобный...
— Знаю, есть и такое обо мне мнение. Действительно, на протяжении нескольких лет я пребывала в перманентном конфликте с тренерами женской команды, потому что не соглашалась с их методикой тренировок и работала с теми, с кем сама считала нужным. Но ведь доказывала же я результатами свою правоту! А меня называли гордячкой, пупом земли. Резцова всегда для них была какая-то не такая. Плохая, словом. Наверное, мне и стрелять-то хорошо, особенно из положения стоя, мешал сверхэмоциональный характер. Я чересчур заводилась гонкой. Но теперь, видимо, сумела найти свой ритм.