Монополия АК должна была разрушиться еще в начале 70-х
В эти дни город Ижевск, а вместе с ним все вооруженное человечество, отмечает 50-летие первой модели автомата Калашникова — АК-47. Нелепое желание отгулять день рождения автомата (праздновать подобные юбилеи до сих пор было не принято, к тому же АК-47 был принят на вооружение не в октябре, а в феврале 1947 года) объясняется просто: юбилейный год стал последним в череде многолетней монополии автоматов Калашникова в советской и российской армии. В июле этого года постановлением правительства был принят на вооружение 5,45-миллиметровый автомат Никонова "Абакан", который отныне стал прямым конкурентом прославленного "Калаша".
Михтим, как по-свойски называют коллеги Михаила Тимофеевича Калашникова, никогда не был мягким человеком. Он и сам признавал, что в стремлении заразить своей идеей весь коллектив подавлял у сотрудников КБ всякое желание заниматься собственным конструированием. "Только так,— говорил он,— мы и смогли вооружить своими автоматами и пулеметами весь Варшавский договор".
На самом деле Калашникову удалось нечто большее: под негласной властью его стрелкового оружия находится едва ли не полмира. Только по официальным данным, АК вооружены армии и группировки 55 стран. Кроме России его серийным производством занимались и продолжают заниматься Китай, Польша, Германия, Румыния, Болгария, Финляндия и другие страны, изготовившие вместе уже более 100 млн АК. Никакому другому виду стрелкового оружия таких показателей достичь не удалось.
Незваный гость
В сороковых, когда все начиналось, никто и подумать не мог, что пропадающий с утра до вечера в мастерских испытательного полигона и музее стрелкового оружия 23-летний сержант-танкист окажется столь дерзким. Что именно он опустит шлагбаум перед мэтрами оружейного дела — Дегтяревым, Токаревым, Симоновым и другими именитыми конструкторами. И когда! В то время, когда те, наконец, дождались появления патрона, о необходимости которого говорили много лет.
До второй мировой войны советские конструкторы-оружейники находились в тупиковой ситуации. От них требовали автомат с техническими данными, которые невозможно было достичь "слабым" пистолетным 7,62-миллиметровым патроном. Мощности порохового заряда этого патрона хватало только для ближнего боя. На дальности же более 100 метров пули летели "веером" и о прицельной стрельбе говорить было трудно. (Неэффективность такого оружия доказала боевая эксплуатация во время войны ППД, ППШ, ППС.) Винтовочный патрон, наоборот, оказался чрезмерно мощным — сконструированное под него автоматическое оружие получилось "строптивым", вырывалось из рук и требовало более основательной опоры, нежели плечо. Иного патрона не было. По этой причине, а также из-за жесткой конкуренции между конструкторами, в условиях которой оружейники нередко повторяли ошибки друг друга, в Великую Отечественную войну советский солдат вошел с трехлинейной винтовкой Мосина, созданной еще в XIX веке. Первая же кровь в боях заставила форсировать работы по созданию так называемого "промежуточного" патрона — более мощного, чем пистолетный, но со значительно меньшим импульсом отдачи, чем у винтовочного. Они завершились в 1943 году. Как раз к появлению среди оружейников сержанта Калашникова.
Молодой, амбициозный фронтовик, лишенный оружейно-конструкторских стереотипов, которыми от многолетних сражений с железом и порохом были перегружены "старики", Михаил Калашников понравился военачальникам. Работал Калашников много, легко и талантливо. Прекрасно понимал, какое оружие необходимо солдату в окопе и атаке ("Я, солдат, создавал оружие для солдата",— любит повторять Михтим).
Простота конструкции созданного им образца поразила даже видавших виды специалистов: ни одного винта, полная разборка и сборка вслепую (что чрезвычайно важно для ночного боя). А самое главное — надежность. Утыкание патрона, осечки, капризное поведение под дождем или в пыли — эти проблемы в обращении с оружием в те годы были делом привычным. Именно Калашников доказал, что их можно успешно решать. По количеству задержек при стрельбе на испытаниях его автомат показал лучший результат.
Жареный автомат
Осенью 1948 года Калашников приехал на ижевский "мотоциклетный завод" ставить свое изделие на серийное производство уже известным человеком. Газеты напечатали портрет лауреата Сталинской премии первой степени. С тех пор в Ижевске он и живет. Вместе со своим детищем — АК-47. Все, что было создано конструктором позже, по сути было почти тем же АК-47 — модернизированным, адаптированным, но в основе была схема автомата-первенца. Сейчас ее называют классической, основанной "на принципе использования энергии пороховых газов, отводимых через отверстие из канала ствола".
Сразу по приезде в Ижевск Калашников собрал вокруг себя небольшую группу единомышленников, которые в буквальном смысле слова попали под пресс его идей. Идеи били фонтаном. Люди работали сутками. Нередко случалось так, что только-только законченный накануне, уже готовый к испытаниям образец на следующий же день Калашников выбрасывал и начинал делать новый.
Идеей-фикс группы Калашникова на многие годы стала борьба за надежность автомата. "Мы сделаем безотказное оружие, которое будет стрелять всегда, когда это будет нужно, и в любых условиях",— говорил Михтим. Многие считали такие слова бравадой, а цель — утопией необразованного конструктора (Калашников-то "академий не кончал"). Он же, не обращая внимания на колкости и обиды, мотался по командировкам. В Сибирь, Забайкалье, Туркестан, к морю. Сотни командировок, в которых калашниковцы "издевались" над автоматом: привязывали его к танку и таскали по барханам азиатской густой, как мука, пыли; жарили в Каракумах; бросали с высоты бронетранспортера на бетон, добиваясь, чтобы повреждения не могли влиять на работоспособность оружия; до звона замораживали в Сибири, "застирывали" под дождями... Так как методик для расчетов результатов испытаний тогда практически не было, в оценке работы руководствовались единственным критерием: есть задержка при стрельбе — значит, надо продолжать эксперименты.
Параллельно со сражением за качество Калашников боролся еще за одну свою идею: на основе АК-47 создавал унифицированную систему стрелкового оружия. Он предлагал военным вместо нескольких видов стрелкового оружия, включая ручной пулемет, ввести один в нескольких вариантах — с сошкой, складным прикладом, с удлиненным стволом. В 1959 году такой комплекс был принят на вооружение советской армии. Его основой стал модернизированный АК-47, получивший индекс "АКМ". По надежности в эксплуатации ему не было равных в мире. Он стрелял всегда и везде. За эту систему оружия Калашников был награжден первой Золотой звездой Героя соцтруда.
Одушевленное создание
Калашников гордился надежностью своего оружия и с удовольствием эту надежность демонстрировал. Так, во время поездок в войска (а ездил он много и охотно) он обычно брал автомат из рук солдата, у всех на глазах бросал его в песок или в грязь, а потом предлагал выстрелить. Оружие никогда не подводило своего создателя.
Со временем автомат Калашникова превратился из железки во вполне одушевленное создание. С ним разговаривали, его любили, моджахеды украшали приклад АК лентами, фотографиями жен и детей, в Африке в честь него нарекали детей Калашами, помещали его изображение в государственные гербы и флаги. Наконец, про АК стали слагать легенды. Одна из наиболее известных — про то, как американские солдаты во время войны во Вьетнаме выбрасывали свои автоматические винтовки М16А1, как только им везло на трофейный "Калаш".
Скорее всего, это только легенда. Хотя и красивая. Несмотря на нее и на всемирно-всенародную любовь к АКМ, специалисты-оружейники знали и понимали, что по боевой эффективности, т. е. вероятности поражения цели одним выстрелом или очередью, оружие, созданное Калашниковым, никогда не имело значительного отрыва от конкурентов. А появившаяся у американцев в 60-х автоматическая винтовка М16А1 (та, от которой якобы избавлялись во Вьетнаме) опередила по боевой эффективности АКМ примерно на 15%.
Наш ответ М16А1
Конечно, в СССР не могли стерпеть такого оскорбления. Тут же были проведены исследования, которые показали, что преимущество М16А1 перед АКМ достигается в основном за счет нового американского патрона. Он был уменьшенного калибра (5,56 мм при 7,62 мм у АКМ), а значит, имел меньший импульс (0,6 кг/с вместо 0,8) и заметно более высокую начальную скорость полета пули (995 м/с вместо 715 м/с). Другими словами, американский патрон выстреливал пулю с большей силой (соответственно имел и большую убойную силу), но с меньшей отдачей. Следовательно, ствол оружия меньше отклонялся от цели, уменьшалось рассеивание пуль, повышалась кучность стрельбы. При этом в конструкторском отношении М16А1 ничего нового не имела, а потому для советских конструкторов серьезного интереса не представляла.
Очень быстро в Климовске, в специально созданном в конце 50-х для разработок стрелкового оружия институте (ныне Центральный НИИ точного машиностроения) был разработан новый советский патрон калибра 5,45 мм (на самом деле — 5,4 мм: при оформлении документации была допущена оплошность, которую решили не исправлять). Несмотря на меньший, чем у американцев, калибр, советский патрон обладал импульсом отдачи 0,4 кг/с (у американцев — 0,6 кг/с), сопоставимой с натовским патроном начальной скоростью полета пули (900 м/с против 995 м/с), имел на 100 метров большую, чем у американцев, дальность эффективного огня (до 500 м). Наконец, пуля 5,45-миллиметрового патрона наносила так называемые повышенные разрушения при глубине проникновения в тело на 7 см, а не на 12, как у американцев.
Как только был готов патрон, генеральный заказчик — Главное ракетно-артиллерийское управление Минобороны (ГРАУ) объявило конкурс на создание нового автомата. В нем участвовали практически все конструкторы-оружейники из всех советских КБ. И, конечно, Михаил Тимофеевич Калашников.
Как и ожидалось, его образец, имевший индекс "А3", успешно добрался до финиша — полигонных испытаний. Но оказался он там не единственным. Под индексом "СА" наравне с калашниковским конкурировал еще один автомат — ковровского конструктора Александра Константинова. Вместе с А3 автомат Константинова выдержал не только полигонные испытания, но и испытания в войсках.
Первое поражение Михтима
...Когда Калашникову сообщили о результатах войсковых испытаний, он не поверил своим глазам: ЦНИИТОЧМАШ, являвшийся главным арбитром в соревновании конструкторов, рекомендовал военным принять на вооружение не его автомат, а автомат Константинова. Это было для Михтима первым звонком. Вера в его гениальность пошатнулась.
Но сдаваться Калашников не собирался. К тому времени он уже не был тем молодым подающим надежды конструктором, который снизу вверх смотрел на ветеранов советского оружейного дела. Теперь он сам стал маститым конструктором, автором самого известного в мире автомата, депутатом Верховного совета. Несмотря на сержантское воинское звание, в приятельских отношениях с ним был не один генерал. Что предпринял Михаил Тимофеевич, известно только ему. Но в результате впервые в истории оружейного дела Минобороны объявило о необходимости повторных войсковых испытаний.
Участники тех событий вспоминают: что ни делали, а автомат Калашникова опять проигрывал. Когда стало ясно, что бороться с константиновским образцом бесполезно, стали бороться с цифрами — убирали и у того, и у другого плохие результаты, равно как и очень хорошие. Но, несмотря на искусственное усреднение результатов, по боевой эффективности ковровский автомат все-таки превосходил автомат ижевского мэтра в полтора, а по некоторым показателям и в два раза. Что, в общем, было совершенно объективно: в СА применялась новая схема, основанная на принципе сбалансированной автоматики.
В ГРАУ хранится том отчетов обо всех этих испытаниях. Документ содержит четкий и недвусмысленный вывод: комиссия рекомендует военным принять на вооружение автомат СА конструкции Константинова.
Калашникова спас Устинов
И все-таки на вооружение советской армии был принят образец А3, впоследствии получивший наименование АК-74. Специалисты восприняли это известие как оскорбление, ибо знали, что новым автомат Калашникова назвать трудно. Разочарованные в выборе Минобороны, они язвили: "До этого в армии был хороший АК-47, теперь — плохой АК-74".
Почему был принят автомат Калашникова и отвергнут автомат Константинова, спорят до сих пор. Вернее, делают вид, что спорят. Скорее, излагают официальную точку зрения, которая заключается в том, что АК-74 очень похож на АКМ. Разве что дырка в стволе другая да патрон поменьше. А раз так, то и солдату он привычен — не потребуется времени на привыкание к новому оружию. Еще один аргумент — промышленный. Говорили, что унифицированный чуть ли не на 80% с АКМ, АК-74 при постановке в серийное производство обойдется дешевле.
Однако после того, как автомат стали ставить на поточное производство в Ижевске, Коврове, Туле и Вятских Полянах, об экономии уже не вспоминали. Потому что новые линии строить все же пришлось. Да и процент унификации снизился вдвое.
Истинная же причина победы Калашникова находилась на Старой площади, в военном отделе ЦК КПСС. И военно-промышленной комиссии ЦК — организации могущественной и не терпевшей препирательств. Там Калашникову благоволил не кто-нибудь, а секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро ЦК Дмитрий Федорович Устинов, который долгие годы до этого возглавлял оборонную промышленность и был первым заместителем председателя совмина СССР.
У Устинова с Калашниковым были не просто добрые отношения. В лице Устинова конструктор имел негласного патрона, который по-отечески помогал ему всем. Устинов вообще был привязан к Ижевску и часто там бывал. Эта привязанность "вышла" из войны, во время которой он был куратором "Ижмаша". Бывшему наркому вооружения, министру советской оборонки и будущему министру обороны было не все равно, потеряет ли "его" завод лидерство в стрелковом деле или нет.
В Миноборонпром и Минобороны звонил некто Дмитриев — ответственное должностное лицо из военно-промышленной комиссии ЦК КПСС. Его звонки и повлияли на промышленников и военных, которые проголосовали "как надо". Так на вооружение армии и флота был принят АК-74. За который, кстати говоря, Михаил Калашников получил вторую Золотую звезду Героя.
На следующий день после того, как министр обороны издал приказ о принятии на вооружение АК-74, руководитель направления перспективных разработок в области стрелкового оружия ЦНИИТОЧМАШа Анатолий Дерягин собрал совещание и объявил коллегам, что институт начинает новую научно-исследовательскую работу по созданию автомата, предназначенного для замены АК-74. Это был уже открытый вызов Калашникову. В Миноборонпроме сделали вид, что этого не поняли, и деньги на научно-исследовательскую работу выделили.
Исследования длились пять лет. Завершились они выработкой концепции нового автомата под тот же 5,45-миллиметровый патрон. В институте состоялось совещание с участием замминистра оборонной промышленности и представителей ГРАУ МО, результатом которого стало положительное для института решение: "Работу ставить". Назвали ее "Абакан". Из нее и образовался потом автомат Геннадия Никонова. Тот самый АН-94 "Абакан", существование которого Калашников до сих не признает. Когда спрашивают его мнение о новом автомате, Калашников нервозно отвечает: "Нет такого автомата, это 'стрелялка' какая-то".
Один против всех
Так получилось, что вся послевоенная история советско-российской оружейной школы складывалась из мелких боев и крупных сражений, где по одну сторону поля боя находился Калашников, а по другую — все остальные конструкторы. Но даже всем вместе им не удавалось "завалить" Михтима. Известен единственный случай, когда Калашников, ввязавшись в схватку, до победы не пошел — тогда делали снайперскую винтовку. На счастье Драгунова (приняли его СВД), в то же время объявили конкурс на автомат под новый патрон (АК-74). Калашников, оценив обстановку, предпочел отойти в сторону ради более крупного выигрыша. Не прими он такого решения, снайперская винтовка сегодня точно носила бы имя Михаила Тимофеевича. Потому что он, Калашников, априори был победителем. Во всяком случае, так считали вокруг.
Следует отдать должное старому мастеру, потому что царственный трон стоил ему действительно колоссальных сил. И нервов. Может, потому он всегда так болезненно и реагирует на преследующие его "разоблачения" в плагиате, будто не он изобрел АК-47, а то ли немец какой-то, то ли бельгиец, а Калашников якобы подобрал образец на поле боя... Это в то время, когда его, Калашникова, самого ободрали, как липку, беспардонно копировав его схему для производства аналогичного оружия во многих странах. Калашников негодовал: "Когда встречался в Америке с Исраэлем Галили (автор копии АК — израильского автомата 'Узи'.— Ъ), думаете, он извинился передо мной? Нет. Он, видите ли, автор. В Финляндии выпускают мои автоматы и мне же дают пострелять, на охоту приглашают... Ну хотя бы сказали: Михаил Тимофеевич, спасибо вам за то, что наша армия вооружена надежным оружием. Нет, никто спасибо не сказал".
И не скажет, потому что вместо надежной патентной защиты автомата СССР раздаривал не только само оружие, но целые заводы по производству АК. Китаю, Чехословакии, Польше. Впоследствии эти страны и стали крупнейшими поставщиками автоматов Калашникова на мировой рынок. Конструктору досталась только слава.
Несмотря на то что на вооружение российской армии принят автомат Никонова "Абакан", массовым оружием еще долгие годы будет АК. Прежде всего по экономическим причинам: на закупку нового оружия у армии нет денег (даже небольшая партия из 80 "Абаканов", предназначенная для опытной эксплуатации в войсках, готовится сейчас на средства завода). Так что специалисты, прогнозирующие высокий спрос на калашниковское оружие и в XXI веке, правы: оно еще повоюет.
АЛЕКСАНДР Ъ-ЕГОРОВ