Как бы ни пытался пресс-секретарь президента России Сергей Ястржембский подретушировать результаты кишиневского саммита, они удручающи. Глубокие противоречия между государствами, взаимная неприязнь между президентами, раздоры между членами официальных делегаций проявились с невиданной доселе откровенностью. Высокопоставленный сотрудник Секретариата СНГ согласился поделиться с "Коммерсантом-Daily" впечатлениями от удивительного спектакля, зрителем которого он стал по долгу службы.
Шеварднадзе поругался с Примаковым
Заседание Совета глав государств, которое продолжалось необычайно долго и поломало весь график саммита, оказалось очень напряженным. Буквально все лидеры СНГ выступили с резкой критикой Содружества. Досталось не только Ельцину. Некоторые лидеры схлестнулись между собой.
Так, Александр Лукашенко обвинил страны СНГ в том, что они не оказывают поддержки Белоруссии, которая подвергается "нажиму извне". Ислам Каримов в ответ обрушился с критикой на "внутренние союзы" в СНГ. Нурсултан Назарбаев критиковал все СНГ в целом. Эдуард Шеварднадзе сделал несколько резких заявлений по вопросу Абхазии и, кроме того, обвинил окружение Ельцина в том, что оно укрывает преступников, устроивших теракт против президента Грузии. Поначалу казалось, что речь идет об Александре Коржакове и Михаиле Барсукове — незадолго до саммита грузинская пресса, ссылаясь на свидетельство непосредственного исполнителя, взахлеб писала, что именно они спланировали этот теракт.
Однако Шеварднадзе попросил Ельцина "поскорее освободиться от этих людей". Но ведь Ельцин от них, так сказать, уже "избавился". Поэтому либо Шеварднадзе имел в виду неких ныне действующих политиков, либо под "избавиться" понимал выдачу Грузии бывших охранников президента России. А может быть, и что похуже.
Борис Ельцин, выступивший первым (тоже с достаточно критичной по отношению к СНГ речью), был явно обескуражен таким напором. Обычно ему удавалось перехватывать инициативу — но в Кишиневе это не сработало. Российский президент выглядел очень уставшим и несколько раз прерывал заседание, заявляя, что "надо сейчас отдохнуть и выпить чаю".
В перерыве все пошли в комнату отдыха. Кроме Шеварднадзе и министра иностранных дел Грузии Ираклия Менагаришвили: они сидели у стола и работали над документом, который Грузия должна была предложить на заседании.
К ним опрометчиво подошли министр иностранных дел России Евгений Примаков и его первый заместитель Борис Пастухов. Вероятно, их подход был вызван фразой Шеварднадзе, брошенной им на выходе из зала, где проходило заседание Совета глав государств: "Позиция России и российского МИДа в этом вопросе для Грузии категорически неприемлема!"
Примаков начал объяснять Шеварднадзе суть позиции российского МИДа. Шеварднадзе тут же вышел из себя: "Вы уже повторяете одно и то же пять лет. Вы нас обманываете. Все, что произошло, это произошло из-за вас!"
Примаков тоже заволновался. Он повысил тон и спросил: "Это что, официальное обвинение?" Шеварднадзе ответил: "Да, вы можете понимать это как хотите!"
Потом он обрушился на Пастухова, и словесная перепалка продолжилась. В разряд дипломатичных отнести разговор было явно нельзя.
Примаков опять начал оправдываться: мы "привезли в Тбилиси Ардзинбу", мы стараемся... Шеварднадзе отвечал рублеными фразами: "Вы делаете вид, что стараетесь. На самом деле вы тянете время. Вы не можете решить эту проблему. И не хотите ее решать!"
Разговор имел продолжение и на совместном заседании Совета глав государств и Совета глав правительств.
Ельцин защитил Шеварднадзе
Началось заседание с краткой речи Ельцина.
— Мы должны пробить стену, которая так и остается непробитой. Самое главное, что остается — это реализация тех решений, которые принимаются. Это самый большой грех. Нет вопроса, который бы мы не обсуждали. Но редкие из решений реализуются. И это недопустимо и со стороны председателя, то есть меня, и со стороны секретариата. Я думаю, что все мы соучастники этого процесса. Не надо, конечно, драматизировать, что СНГ вот-вот на грани какого-то затухания, что ли. Ни в коем случае. Наоборот, это заседание — мощный толчок в работе СНГ, в том числе по стилю, по организации работы. Одним из главных вопросов был вопрос о свободной торговле между нами. Было принято такое решение, но оно не работает. О таможенном союзе. Ведь было принято такое решение, но оно не срабатывает. В основном, Виктор Степаныч, я не хочу перекладывать всю ответственность на вас — то, что было сказано мне, — но все-таки, конечно, Россия во многом, я бы сказал, повинна... и нам надо поглубже смотреть на эти проблемы и не рассуждать так, что... всем-всем-всем поровну. Все-таки Россия — могучая держава, но она должна и держать крепко всю ситуацию. Короче говоря, очень переломный момент сегодня...
...У нас 13, кажется... вот Черномырдин подсказывает 14 вопросов. Когда внимательно, уже сегодня, даже во время заседания мы посмотрели на эту повестку дня — вся она во власти наших правительств. Мы просто по инерции рассматриваем те вопросы, которые должно рассматривать каждое правительство и Совет глав правительств СНГ...— тут Ельцин повернулся к Черномырдину и посмотрел на него. Кто-то хлопнул, и Ельцин, глядя на Черномырдина, продолжил: — Вот кто-то уже поддержал эту мою мысль (тут захлопали все остальные).
И, видимо не желая повторять утреннего опыта с критическими нападками на него президентов СНГ, Ельцин решил резко свернуть заседание: "Я объявляю заседание закрытым". Он встал и повернулся, чтобы уйти.
Другие лидеры правительств уже стали подниматься, как вдруг Шеварднадзе начал хлопать по микрофону. Все обернулись. Шеварднадзе потребовал слова. Ельцин опять сел.
Виктор Черномырдин оказался более упрям. Он решил выслушать Шеварднадзе стоя. Тогда Ельцин схватил его за локоть и резким движением усадил рядом с собой.
Шеварднадзе опять начал говорить о проблеме Абхазии, о том, что принимаются решения, которые не выполняются, и что Грузия предлагает принять новые решения по Абхазии, которые подразумевали бы сначала возвращение грузинских беженцев в Гальский район Абхазии, а уже потом снятие экономических санкций против Абхазии — и т. д., и т. п.
Ельцин, видимо уже сломленный всем этим накатом, сказал: "Я с вами абсолютно согласен как президент".
Примаков такого вынести не смог. Он попросил слова и заявил, что другая сторона (абхазская) с данным решением не согласна: Абхазия "правильно требует" возвращения беженцев и снятия санкций одновременно. Шеварднадзе возразил, Примаков продолжал настаивать. Тогда его очень жестко (если не сказать — грубо) оборвал Ельцин: "Это дело президентов, и мы будем решать..."
ИВАН Ъ-БУДАКОВ