ЛУКОЙЛ выкупит долю норвежской Statoil в иракском месторождении Западная Курна-2, консолидировав в нем 75%. Сделка уже одобрена правительством Ирака. Аналитики полагают, что, отказываясь от такого сильного партнера, как Statoil, ЛУКОЙЛ слишком оптимистично оценивает свои риски в Ираке. Но доля может быть предложена другому иностранному партнеру, а уход Statoil дает ЛУКОЙЛу основания попросить у иракских властей смягчения жестких условий контракта.
Норвежская Statoil продает ЛУКОЙЛу свою долю в иракском месторождении Западная Курна-2, извлекаемые запасы которого оцениваются в 12,9 млрд баррелей нефти (1,76 млрд тонн). Сейчас доля ЛУКОЙЛа в консорциуме составляет 56,25%, доля Statoil — 18,75%, 25% принадлежит иракской государственной нефтяной компании. В ЛУКОЙЛе вчера отказались комментировать сделку, но источник "Ъ", близкий к компании, подтвердил эту информацию. Собеседник "Ъ" добавил, что место норвежской компании "может занять другой иностранный партнер". В Statoil ситуацию обсуждать не стали. "Мы не комментируем слухи, касающиеся изменений в нашем портфеле активов",— заявил "Ъ" пресс-секретарь Statoil Бор Петерсен. По данным источников France Press, сделку уже утвердило Министерство нефти Ирака.
ЛУКОЙЛ пришел на Западную Курну-2 еще в 1997 году. Контракт оценивался в $3,4 млрд, доля ЛУКОЙЛа составляла 68%, партнером выступала ConocoPhillips. Но в 2002 году правительство Саддама Хусейна расторгло контракт. ЛУКОЙЛ пытался вернуть себе право на разработку контракта после вторжения в Ирак войск США в 2003 году. Но в 2007 году Багдад заявил, что контракт восстановлению не подлежит, и предложил ЛУКОЙЛу участвовать в новом конкурсе на общих основаниях. Попытки воздействовать на Ирак по линии российского МИДа, в частности увязывая вопрос о возвращении российских компаний со списанием иракского долга, успехом не увенчались: долг был списан с $12 млрд до $1,5 млрд, но без влияния на нефтяные контракты. В 2009 году ЛУКОЙЛ со Statoil вышел на конкурс по Западной Курне-2 и выиграл его. Консорциум представил властям Ирака наилучшие условия разработки месторождения: размер вознаграждения за каждый баррель, добытый сверх установленного уровня,— $1,15 при уровне добычи 1,8 млн баррелей в день (90 млн тонн в год).
Министерство нефти и South Oil Company активно поддерживают наш проект и помогают устранять бюрократические препоны, которые мешают его стабильному развитию. Это все дает нам возможность говорить, что все сроки, которые предусмотрены контрактом, будут соблюдены и мы получим "раннюю" нефть в начале 2013 года
— Вагит Алекперов, глава ЛУКОЙЛа, о проектах в Ираке в апреле 2011 года
Валерий Нестеров из "Тройки Диалог" полагает, что сделку между ЛУКОЙЛом и Statoil нельзя назвать удачной для российской компании, разве что она собирается перепродать актив. Аналитик подчеркивает, что бизнес в Ираке связан с рядом рисков, таких как политическая ситуация в стране, неопределенность постоянно меняющегося законодательства и правил проведения тендеров. Для ЛУКОЙЛа было бы лучше разделить эти риски с мощным партнером, нежели нести их самостоятельно, полагает Валерий Нестеров. Но еще интереснее вопрос, зачем Statoil продает свой пакет. По мнению аналитика, Statoil могла счесть свои затраты на проект чрезмерными, а также найти более интересный объект для вложений. Возможно, добавляет господин Нестеров, ЛУКОЙЛ согласился купить долю взамен на участие в проектах Statoil в норвежских секторах Северного и Баренцева морей.
Денис Борисов из Номос-банка полагает, что оценивать сделку до обнародования ее условий преждевременно. Он считает, что причина ухода Statoil из иракского проекта в том, что норвежская и российская компании по-разному оценивают риски и сроки окупаемости проекта, для реализации которого нужно вложить около $30 млрд. Проект начнет приносить прибыль только после выхода на пиковую добычу, соответственно, оговоренная маржа консорциума составит около $700 млн.
Руководитель центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН Игорь Томберг полагает, что Западную Курну-2 изначально предполагалось отдать ЛУКОЙЛу с каким-либо нейтральным партнером, которым стала Statoil. Эксперт согласен, что Statoil могла решить выйти из проекта, "трезво оценив риски". По мнению господина Томберга, расчеты по сделке будут предполагать не денежную форму, а обмен активами. Кроме того, полагает эксперт, ЛУКОЙЛ постарается использовать ситуацию, чтобы обсудить с иракским правительством более выгодные условия реализации проекта.