После долгого перерыва вышел новый альбом классика рока
56-летний Боб Дилан давно и прочно занял свое место среди великих. Настолько давно и настолько прочно, что считался принадлежностью уже давно и безвозвратно ушедшей эпохи. И последние 15 лет ни критики, ни слушатели, ни даже светские хроникеры не обращали особого внимания на жизнь и новые песни классика. По всеобщему убеждению, ему уже никогда не суждено было подняться до высот Highway 61 Revisited или Blonde on Blonde. Однако новый альбом музыканта и поэта Time out of Mind, как считает рок-критик АЛЕКСАНДР КАН, достоин прежнего Дилана.
Этим летом весь мир облетела тревожная новость — Дилан в больнице, едва ли не при смерти с диагнозом "гистоплазмос". В газетах, на радио и ТВ почти наверняка были заготовлены пространные некрологи, подводящие итог его бурной и славной жизни. И вдруг в конце сентября новая сенсация: ветеран рок-сцены появляется на концерте в Болонье для самого папы римского. Его святейшество впервые посещает рок-концерт — к тому же музыканта и поэта, отнюдь не склонного к елейному заигрыванию с религией. Правда, справедливости ради следует отметить, что рожденный в иудейской семье Джон Роберт Циммерман (таково настоящее имя Боба Дилана) в своем нескончаемом скитании по религиям и идеологиям все же пришел к христианству.
В октябре в музыкальных магазинах мира появился новый, 42-й альбом Боба Дилана с символическим названием Time out of Mind — Безумное время. Дилан не выпускал альбомов уже пять лет, а те последние, что выходили, были не столько новым материалом, сколько возрождением прежней любви к фольклору в Good as I Been to You или надрывной, полуистерической интерпретацией собственных старых песен в World Gone Wrong. На Time out of Mind 11 новых песен, и первая же — Love Sick — завораживает своим безысходным, почти регги-ритмом. Голос, тот же слегка гнусавый, фирменный голос Дилана, приобрел болезненный надлом и тот налет патины, что отличает настоящие, исполненные благородства вещи. В этом голосе нет радости, это голос человека на пороге смерти. Альбом проводит слушателя через песни, как через все периоды и увлечения Дилана: электрический рок, кантри, акустический блюз,— и застывает в статичной, не меняющейся почти на протяжении всех своих 16 минут заключительной эпической балладе Highlands.
По законам шоу-бизнеса после выпуска альбома полагается турне. И вот Дилан, живой, судя по всему, здоровый, еще как будто несущий ореол свечения от встречи с Его святейшеством и совершенно игнорирующий успех своего нового альбома, предстал перед переполненным залом лондонского Wembley Arena. Не скрою, я шел на концерт (первый в моей более чем тридцатилетней рок-биографии концерт Боба Дилана) со смешанным чувством: я не знал, прибавит ли этот концерт хоть что-нибудь к легенде и мифу.
С первых же минут Дилан обрушил на слушателя всю мощь своего полновесного рок-состава, в исполнении которого даже старые хорошо знакомые хиты типа Like a Rolling Stone узнавались скорее по тексту, чем по мелодии, нарочито перекореженной. Будто Дилан хотел уйти от надоевшего ему прошлого. Будто он и сегодня стремится доказать свое право на рок тем, кто еще в 1965 году на фолк-фестивале в Ньюпорте, увидев любимого барда с ненавистной электрогитарой, кричал из зала: "Иуда!"
Несколько оглушенный столь бурным началом зал с восторгом и благодарностью реагировал, когда Дилан взял в руки акустическую гитару, басист сменил электрогитару на контрабас, а в песне стало звучать изысканные соло на некоем струнном инструменте — не то на мандолине, не то на укелеле. Только тут, когда голос перестал тонуть в агрессивном напоре группы, зал был покорен.
Боб Дилан записал очень мудрый и очень грустный альбом, альбом о любви и смерти. Когда достигаешь определенного возраста, говорит он, после прожитых лет понимаешь, что жизнь, черт побери, так коротка...