расширяет Дмитрий Бутрин, заведующий отделом экономической политики
Высказываемые на крупных форумах мнения экономистов и госменеджеров редко доходят до публики. Россия достаточно богатая и интересная для экспертов страна, и организаторы форумов, разумеется, понимают, что одновременная дискуссия ста величайших ораторов друг с другом является не крупнейшим событием, а весьма посредственным хором (вне зависимости от того, насколько важные соображения выступающие приводят), но соображения престижа выше. Довольно трудно сложить какую-то картину полемики из выступлений на форуме Сбербанка и "Тройки Диалог" "Россия-2012" — Эрик Берглоф, Андерс Ослунд, Кеннет Рогофф, Гордон Браун, Марк Кутис, Сергей Собянин, Уильям Уайт, Сергей Гуриев, в сумме — все и ничего. Это такое же отражение инвестиционного климата в РФ, как и все, ими обсуждавшееся, среди которого главное — специфически российская проблема дефицита приоритетов развития. Многим покажутся важными на форуме выступления других экономистов, мне же более важным в хоре показалось выступление заместителя министра финансов Сергея Сторчака — и не все выступление, а реплика о терминологии.
Формально Сергей Сторчак вообще ничего не говорил об инвестклимате — он всего лишь комментировал тактику размещения средств федерального бюджета, управляемых Минфином, на депозитах в банках. Господин Сторчак констатировал, что в 2011 году Минфин разместил на депозитах 2,189 трлн руб., превзойдя кризисный рекорд 2008 года — 1,7 трлн руб. (в 2009 году размещение составило 0,7 трлн руб., в 2010-м — 0,4 трлн руб.). При этом заместитель министра финансов отметил: его "давно беспокоит" понимание финансово-банковским сообществом термина "ликвидность". По его мнению, банкиры должны перестать ожидать поддержания уровня ликвидности в банковской системе связкой ЦБ--Минфин — господин Сторчак предложил вспомнить в этой связи полузабытое слово "ликвидация". "Отвечая на вопрос о том, будет ли Минфин и дальше продолжать активную политику поддержания ликвидности, я говорю: мы этого делать не будем",— сообщил он, пояснив, что Минфин на депозитах намерен в основном зарабатывать, но неснижение оценочной стоимости активов банковской системы в задачи российских денежных властей, вообще говоря, не входит.
Вопрос не в том, насколько Минфин и ЦБ способны выполнить это заявление-угрозу — скорее всего, не способны по внутриполитическим причинам, это продемонстрировали истории Межпромбанка и Банка Москвы. Важно другое — даже сняв все барьеры, мешающие инвестированию в РФ, российские власти будут существенно далеки от сносного инвестклимата, предполагающего существование в стране эффективных институтов банкротства, списания активов, ликвидации ошибочных и не выдержавших конкуренции проектов. В данном случае речь идет о банковском бизнесе, где, кстати, в силу его устройства аргументы Сергея Сторчака чуть менее сильны. Но кажется, что заместитель главы Минфина говорил не только о банках — скорее, не столько о банках, сколько о принципе "с нами невозможно проиграть". В такие юрисдикции инвестируют, как это ни странно, с опаской.