Интеллектуальные бестселлеры США и Великобритании осеннего сезона
Российские издательства не торопятся радовать нас новыми переводными шедеврами. Англоязычный потребитель читает то, что рекомендуется ему в New York Times Review of Books. Хорошую, качественно сделанную макулатуру. Однако при минимальном старании в потоке англоязычной словесности отыскиваются бриллианты, не попадающие в топ-списки бестселлеров, но активно обсуждаемые в серьезных литературных изданиях.
Дж. Г. Баллард, бесстыжий писатель
Спилберговский фильм "Империя солнца", созданный по увенчанному литературным призом газеты "Гардиан" и выдвинутому на Букеровскую премию (1994) роману английского прозаика Дж. Г. Балларда, не принес особой славы ни романисту, ни режиссеру.
Следующий заметный киноопыт — Crash циничного Дэвида Кроненберга, где во второстепенной, однако запоминающейся роли раздевалась, искала любовников и трепетала здоровым розовым языком нареченная супруга Балларда блондинка Дебора Кара Унгер, при всем своем шоковом авангардизме получил признание в крайне ограниченной среде.
По крайней мере, ваш обозреватель, видевший всякое и наяву, и на экране, краснел во время просмотра Crash. После этого фильма трепетная супруга Дебора Кара Унгер, оставаясь трепетной супругой, пошла вразнос: снялась еще в ряде фильмов, хотя и "Автокатастрофы" хватило б, чтоб удержать ее блондинистый скользящий облик в зрительской памяти. И в этом "все на продажу", как хотите, есть нечто нездоровое.
Впрочем, таков имидж Балларда — до абсурда автобиографичный, эксгибиционистский даже. Тем не менее и его ранние, докиношные опыты: "Затопленный мир" (1962) и "Засуха" (1965) — становились бесповоротно культовыми.
В новой книжке Дж. Г. Балларда "Ночи с кокаином", уже собравшей букет восторженных рецензий в литературных еженедельниках, до перышка знакомый повествователь прячется под псевдонимом Чарльза Прентиса, британского литератора-путешественника, прибывающего на Солнечный берег (Коста-дель-Соль), дабы освободить из тюрьмы своего родного брата Фрэнка. За что Фрэнк угодил в тюрьму и при чем тут Дебора Кара Унгер — две основные шарады романа. К концу, впрочем, разрешающиеся ко всеобщему удовольствию. По пути сюжета дома пяти местных бонз сгорают до шкварок вместе с хозяевами. Конечно, их убил не Чарльз, а некая наяда, похожая на Кару Унгер. Конечно, живописные бунгало на райском берегу кишат мафиози и мерзавцами.
Впрочем, Баллард не Сидни Шелдон. В полном соответствии со своей знаменитой фразой "Надо исследовать внутренний, а не внешний мир. Земля — единственная чужая нам планета" он концентрируется на замкнутой группе людей, постепенно вываливая на читателя все дерьмо, которое накопилось в них после взаимодействия с обществом. Разве что природную, полногрудой свежестью дышащую Дебору Кару Унгер некуда девать. Но у по-настоящему культовых писателей встречались проблемы и покруче.
Джойс Кэрол Оутс, американская Петрушевская
Слизь в кухонной раковине бывает разной степени нагноения. В России, понятно, запредельной. Однако и в Соединенных Штатах Америки из человеколюбивых соображений полезно проанализировать слизевой состав. Этим, собственно, и занята романистка Джойс Кэрол Оутс, знакомая русскому читателю по душераздирающим книгам "Сад радостей земных" и "Делай со мной, что захочешь".
Новое, вышедшее в сентябре и тепло принятое высоколобой критикой произведение Оутс именуется "Нас звали Малвени" (We were the Mulvanies) — история процветания и краха американской семьи.
Оригинальность замысла заключается в том, что причина краха — не экономические (скажем, кризис перепроизводства в 30-х), но чисто личные, кухонно-раковинные причины: изнасилование. Оутс не устает повторять, что мать, Коринна, списана с ее собственной матери Каролины Оутс; бесчестие дочери Марианны вырастает до размеров зловещего символа. Перед нами по сути отрицание всей экономикоцентричной штатовской литературы последних 40 лет: сухой закон, бутлегерство и мафиозные чикагские структуры могут отдыхать, сильнее их — взаимоотношения человека с человеком, предательство, любовь и верность, абсолютно лишенные денежного эквивалента. Забавно, но важно, что одним из главных действующих лиц нового романа Оутс является кошка Маффин — существо бескорыстное и ласковое, точно Ева до грехопадения.
Записной постмодернист Акройд
Понятие постмодернизма в Великобритании отличается от общепринятого. Русская интеллигенция покупает и до слепоты читает в метро дважды вторичный "Хазарский словарь" Милорада Павича (кстати, в Сербии не так давно обнаружились эпигоны Павича, подростки с прозрачными глазами, к роману каждого из которых он чувствует себя обязанным сочинять глубокомысленное предисловие).
Британский постмодернизм — это яростный счет к викторианству XIX века, начинающийся колоссом Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта" и заканчивающийся сносно переведенными у нас "Десятью с половиной днями из истории мира" Джулиана Барнса и "Процессом Элизабет Кри" Питера Акройда. Кричащий, не соответствующий ни прошлому, ни современности, волапюк, похожий — бывают странные сближения — на разрыв между имперским стилем сталинизма и нынешним тщедушным "стилем" московской архитектуры.
Новая книга Акройда "Мильтон в Америке" репрезентует невероятную — ибо Джон Мильтон, как известно, был слеп — ситуацию путешествия творца "Потерянного рая" в Новый Свет. Около 1660 года Мильтон производит прогрессивный политический переворот вслед за реставрацией короля Карла II, которую московские видеоманы могли лицезреть в фильме с Робертом Дауни-младшим Restoration ("Реставрация", в советском облегченном варианте — "Королевская милость").
Кстати, и на нынешнего Букера выдвинут болезненно-викторианский роман Мика Джексона "Подземный человек" — сочинение о пятом графе Портленде, коий забурился в подземелья собственного дворца, зато жил там безотрадной, хотя и со всех сторон насыщенной жизнью.
Ирвин Уэлш, enfant terrible
Рвут из рук, однако, другое. Рвут из рук малотиражную антологию шотландской самодеятельной фирмы The Rebel Inc. — потому, что в нее включена новая повесть Ирвина Уэлша "Инцидент в Роузвуде". Роузвуд, если кто не знает,— наиболее известное и почти официальное место посещения инопланетян. Уэлш, по-настоящему талантливый писатель абсолютно нового поколения, пробует заглубить нестандартную стилистику в современный кокни-шотландский-ирландский-вест-индский говор. Причем его неподдельно вдохновенные произведения воспринимаются исключительно на слух (если припоминаете, в киноленте Trainspotting по роману Уэлша, направленной на британскую аудиторию, ряд сцен сопровождается растолковывающими титрами).
В "Роузвуде" Уэлш доводит языковой бред до пика, заставляя тесно общаться инопланетян (маленьких зеленых человечков) и футбольных тиффози, чью речь досконально изучил в своем предыдущем хите, "Судьба всегда в бегах", где трагически рассматриваются последствия увлечения печально знаменитым противозачаточным препаратом середины 60-х, применение которого приводило к детской безрукости. Если редакция журнала "Иностранная литература" выдержит неизбежную в переводе ненормативную лексику, русский читатель познакомится с творчеством Уэлша в начале будущего года.
БОРИС Ъ-КУЗЬМИНСКИЙ