Но он остался просто хорошим графиком
В Третьяковской галерее открылась выставка, посвященная 110-летию со дня рождения Владимира Фаворского. На ней экспонируется не только книжная графика, сделавшая художника знаменитым, но и живопись, карандашные рисунки, монументальная скульптура, эскизы театральных костюмов и декораций из собраний разных музеев и семьи художника. Организаторы выставки попытались представить Фаворского как универсальную, почти возрожденческую личность, вывести его фигуру за границы амплуа выдающегося советского графика.
Торжественное собрание в конференц-зале Третьяковки, посвященное открытию выставки, было не только весьма многолюдным, но и необыкновенно трогательным. И работники галереи, и приглашенные на собрание члены семьи художника, его ученики и коллеги признавались, что эта выставка относится к разряду сделанных "для души", а не просто по случаю юбилея. Выступавшие больше говорили о незаурядных человеческих качествах Владимира Фаворского, чем о его творчестве, сетовали, что за десять лет, прошедших с момента его последней выставки, выросло поколение, не знакомое с его искусством, и выражали надежду, что выставка восполнит этот культурный пробел.
Чтобы сделать более весомым факт "возвращения" Фаворского в современную историю искусства, устроители выставки решили не ограничиваться его хрестоматийными произведениями. Это легко объяснимо: в иерархии советского искусства графика и книжная иллюстрация всегда занимали второстепенное место после станковой картины. Художник, проявивший себя большей частью в этой, хоть и почетной, но довольно маргинальной, "обслуживающей" полиграфию сфере, в глазах организаторов, по-видимому, недостаточно убедителен в роли актуального культурного героя. А именно эту роль они и уготовили Владимиру Фаворскому.
К сожалению, руководствуясь этими благими намерениями, устроители выставки рискуют не столько повысить статус Фаворского, сколько, напротив, повредить его репутации блестящего мастера. И если зал с его ранними дореволюционными штудиями вполне логичен (всегда интересно знать, откуда у больших художников "растут ноги"), то помещенные рядом с его классическими гравюрами и книжными иллюстрациями плоды его деятельности в "параллельных" областях выглядят крайне сомнительно. В своих театральных эскизах, созданных для домашнего пользования карандашных портретах, картонах к монументальным росписям "Дворца материнства", подготовительным рисункам к калмыцкому эпосу "Джангар" (благодаря им выставка получила неожиданного спонсора в лице президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова) Фаворский предстает как достаточно заурядный, "среднеарифметический" советский художник.
Случай Фаворского противоречит бытующей в сегодняшней либеральной интеллигентской критике и истории искусства идее о том, что лучшие образцы советского искусства созданы вопреки тоталитарному режиму, что, дескать, только в работе для себя, "в стол" вынужденные жить в атмосфере идеологического давления художники могли осуществлять свои заветные творческие идеи.
На выставке нет ничего, что могло бы расширить представление о Фаворском как новаторе в каких-либо иных жанрах, кроме гравюры по дереву и искусства книги в целом. А заслуги в этой области, несмотря на периодические обвинения в склонности к "формализму" со стороны официозной критики, как раз и позволили ему стать признанным выдающимся советским графиком еще при жизни. Его ученики составили целую школу Фаворского, без которой трудно себе представить советское книгопечатание.
Выставка в целом свидетельствует, что достигнутые Фаворским вершины не стоит считать результатом компромисса с господствовавшей в его время эстетикой, а его сконцентрированность на формальных проблемах творчества — декларативной оппозицией по отношению к ней. Произведенная им "адаптация" модернистских приемов к нуждам советской полиграфии была не насильственной, а органичной. Фаворский по своей природе был не бунтарем, а достаточно умеренным реформатором, никогда не посягавшим на основы культуры (в отличие от его современников-авангардистов). Возможно, именно это и делало его творчество столь притягательным и актуальным в годы застоя.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА