АНДРЕЙ ПЛАХОВ побеседовал с ЕВОЙ ИОНЕСКО о ее уникальном жизненном опыте.
— Почему после стольких ролей в кино вы пришли в режиссуру?
— Я всегда хотела снимать, а не сниматься. Работала фотографом, получила навык оператора. Чтобы заявить о себе в режиссуре, решила рассказать эту болезненную историю. Мне было страшновато: казалось, вдруг мать парализует меня взглядом. Помогла встреча с человеком, который поверил в этот замысел и убедил меня написать основу сценария. Фильмы не рождаются сами — всегда благодаря какой-нибудь встрече.
— Вы позвали на главную роль Изабель Юппер — не старовата ли она для роли матери десятилетней девочки?
— Моей матери было около сорока, когда она начала профессионально выставляться как фотограф. До этого она была стриптизершей и всегда любила привлекать к себе внимание. Мне хотелось подчеркнуть возрастную разницу между матерью и дочерью. Я несколько раз меняла продюсера, но Изабель меня не бросила. Будучи суперпрофессионалкой, она к тому же верила в меня — и благодаря этому я сама стала больше себе доверять. Снимать кино — это всегда борьба, и без веры никак невозможно.
— Вы впервые попали в кино на съемки "Жильца" Романа Полански. Как это вышло?
— Все, что показано в "Принцессе", это правда случилось со мной, включая детский дом. Меня интересовала политика, но так как я попала в целую серию скандалов, все серьезное было для меня как бы исключено. Я оказалась обречена остаться в сфере искусства, где отвоевано больше свободы. Такова моя судьба.
— Фамилия Ионеско не имеет отношения к известному драматургу?
— Никакого. Это фамилия моей матери, очень распространенная в Румынии — как у русских Иванов. Мой отец венгр, поэтому мне было важно найти исполнительницу роли Виолетты с восточноевропейскими корнями.
— И как вы ее наши?
— Дали объявление: "Ищем девочку, красивую и с характером". Откликнулись русские, польки, но мы выбрали Анамарию, ее отец, румынский рабочий-иммигрант, случайно прочел объявление.
— Сколько ей лет и как она реагировала на недетский сюжет, в котором ей пришлось участвовать?
— В фильме провокации содержатся больше в словах, чем в изображении. Мы показываем Виолетту не как вещь, а как личность со своим голосом. Сейчас Анамарии двенадцать с половиной, она ходит на театральные курсы. Во время съемок было меньше.
— А как нашли богомольную бабушку?
— Это была очень важная роль. Меня тоже воспитала прабабушка, она водила меня в церковь. Мы получили разрешение батюшки на съемки, стали ходить в православный храм — и там нашли старушку, которая в итоге сыграла в фильме. Я обожала свою прабабушку и страдала, когда она умерла. А свою мать я скорее ненавижу, чем люблю, и когда ее не станет, мне будет легче.
— Вы бывали на своей родине — в Румынии? И вообще в Восточной Европе?
— В Румынии была дважды и в восторг не пришла. Москва мне понравилась, несмотря на холод. Очень люблю русское кино — фильмы Тарковского, Сокурова, Звягинцева. И старую киноклассику.
— Каким будет ваш второй фильм?
— Продолжением первого, но не буквальным. В нем опять будет играть Анамария, только ее героиню будут звать не Виолеттой, а Розой: это история ее сексуальной жизни в очень юном возрасте. Опять 70-е годы, значительная часть действия будет происходить в популярном в те времена клубе, который в 1978-м закрыли социалисты.
— Это опять будет личный, авторский фильм?
— Надеюсь, он получится более коммерческим.