Его не признали ни террористом, ни мошенником
Вчера в Мосгорсуде был вынесен сенсационный приговор, который свел на нет усилия ФСБ по делу бывшего депутата Госдумы, председателя Национально-республиканской партии России (НРПР) Николая Лысенко и его помощника священника Михаила Рогозина ("Коммерсантъ-Daily" рассказывал о начале процесса 28 июня). Их обвиняли в терроризме в связи со взрывом кабинета Лысенко в Госдуме — патриоты якобы хотели поднять этим рейтинг НРПР. Лысенко обвиняли еще по четырем статьям УК, однако обвинение рассыпалось: Рогозин полностью оправдан, а Лысенко признан виновным лишь в присвоении казенного компьютера и нанесении незначительного ущерба Краснодарской телекомпании. Обоих тут же освободили.
Депутат бережно хранил главные улики
Для российского правосудия это дело беспрецедентно: еще никто не взрывал Госдуму и никогда еще не судили ее депутата (к тому же лидера политической партии). Не судили в постсоветской России и священников — тем более за терроризм. Кроме того, впервые депутата Думы уличили в злоупотреблении депутатскими полномочиями и в мошенничестве. И, наверное, еще никогда так легко не рассыпались дела, следствие по которым велось в московском УФСБ.
Вечером 5 декабря 1995 года в кабинете Лысенко прогремел взрыв. Никто не пострадал, однако помещению, по оценке хозуправления Думы, был нанесен ущерб в 111 млн руб. Лысенко тут же заявил, что взрыв — дело рук турок (в здании работали турецкие рабочие) или чеченцев, мстивших ему за антикавказские и антитурецкие выступления. Ему и впрямь неоднократно угрожали. Но поскольку депутат славился своими скандалами (например, дракой в думе, срыванием креста с Глеба Якунина и разрыванием украинского флага), то в УФСБ по Москве и области, где возбудили дело о терроризме, решили, что и взрыв был предвыборным рекламным трюком самого Лысенко.
Чекисты считали, что депутат сам собрал взрывное устройство из трех гранат и спрятал его в "дипломате". А привел бомбу в действие якобы его помощник священник Рогозин, который непосредственно перед взрывом вышел из кабинета. В апреле 1996 года арестовали Рогозина. По словам священника, его поставили перед выбором: либо он дает показания на Лысенко, либо отправляется в Лефортово. Священник выбрал второе, и Лысенко пришлось арестовывать без его помощи. У Рогозина дома остались жена и трое детей, у Лысенко — беременная жена с двумя детьми. Депутата (уже бывшего) обвинили в организации теракта, а помощника — в соучастии.
Главную улику — кольца от гранат — через пять месяцев нашел на видном месте в стенном баре московской служебной квартиры Лысенко старший лейтенант ФСБ Маркин. Они были аккуратно упакованы в полиэтиленовый пакетик. Адвокаты утверждали, что "нормальный человек таких улик не оставит", однако в обвинительном заключении находка стала одним из главных доказательств (которое суд, однако, не счел убедительным).
В качестве доказательства фигурировали также результаты следственного эксперимента, хотя они свидетельствовали скорее о невиновности подсудимых. Получалось, что Рогозин, который якобы запустил взрывной механизм, успел потом зайти в другой кабинет, перекинуться там с Лысенко парой фраз и двинуться к выходу. И после этого раздался взрыв. Но следствием установлено, что бомба должна была взорваться не позднее 9 секунд после запуска, а Рогозин — даже бегом — достиг бы кабинета, где в тот момент находился Лысенко, не раньше чем через 13 секунд. Адвокаты же считали, что Рогозин затратил на этот путь никак не менее 30 секунд.
Рогозин все время настаивал на своей невиновности, утверждая, что его "от смерти спас только Господь". Лысенко же в августе 1996 года сознался в организации взрыва, сказав, что попросил своего помощника просто выдернуть шпильку из закрытого дипломата, не объясняя, что там. Но вскоре он от этих показаний отказался и заявил, что вообще ничего больше говорить не будет. Только в суде он рассказал, что следователи в обмен на признание обещали его освободить (как раз тогда у него родился третий ребенок), но обманули. Он публично извинился перед священником за оговор.
Но у следователей был дополнительный компромат на бывшего депутата. При обыске в его квартире в Санкт-Петербурге нашли портативный компьютер, числящийся на балансе в Думе. Лысенко же утверждал, что компьютер уничтожен взрывом. Кроме того, по версии следствия, депутат, расплачиваясь с ГТРК "Кубань" за эфирное время, использовал копию подложной платежки. Его обвинили в присвоении вверенного имущества, мошенничестве и злоупотреблении депутатскими полномочиями. В конце июня в Мосгорсуде начался процесс. Ежедневные слушания шли до начала сентября.
"Я ничего не прощаю"
Самыми преданными поклонницами председателя НРПР оказались 5 пожилых патриоток, которые не пропустили ни одного заседания. Патриотизм, как водится, выражался в рассуждениях о том, кто и сколько миллионов дал прокурору, и что-то про "шайку сионистов". Но появлялись и настоящие "партайгеноссе" в черных рубашках (в таких же были и Лысенко с Рогозиным). Впрочем, после демонстрации себя суду и немногочисленной публике партийцы стали ходить кто в чем (в смысле цвета рубах). Но все равно держались солидно.
Прокурор просил у суда 6 лет для Лысенко и 5 — для Рогозина. Однако адвокат Рогозина Андрей Белов и адвокат Лысенко Елена Забралова утверждали, что никаких доказательств виновности подсудимых ни по одной из вменяемых статей следствие так и не представило. И вообще "все следственные действия проведены не только с нарушением закона, но и просто с помощью подлогов, а результаты экспертиз необоснованны или недостоверны".
Предоставили последнее слово подсудимым. Рогозин был предельно краток: назвал арест "ошибкой" и поблагодарил суд за тщательное судебное расследование. "Иисус Христос освятит своей благодатью ваши сердца!" Лысенко же, в отличие от священника, говорил долго и был настроен агрессивно, чем слегка шокировал даже защитников. Процесс стал напоминать митинг, и пожилые патриотки одобрительно закивали головами.
Лысенко утверждал, что ни в чем не виновен, однако главный упор делал на политику. Он даже готов был согласиться с утверждением прокурора, заявившего, что Лысенко никакого интереса для зарубежных спецслужб не представлял, поскольку, мол, "невелика фигура". "В моем лице,— парировал Лысенко,— пытались дискредитировать мою партию и идею служения государству". И тут же принялся за чекистов, которые, мол, играли на руку "мусульманам".
"Они фабрикуют дела",— заявил Лысенко. Больше других досталось от него начальнику следственной службы УФСБ полковнику Владимиру Жмячкину, руководившему расследованием. Помянув недобрым словом московскую прокуратуру, Лысенко прошелся и по Госдуме, назвав ее "большим собранием бандерлогов".
"Еще неизвестно, как распорядится судьба,— пугал следователей бывший депутат.— Я ничего никогда не прощаю". Окончательно распалившись, он под занавес заявил: "С организацией из трех букв (ФСБ — Ъ) можно беседовать только через прорезь прицела". На этой ноте он закончил, и суд удалился на месяц для вынесения приговора.
Кавказцы все же готовили теракт в парламенте
Небольшой зал суда с трудом смог вместить всех желающих. Сидячих мест было в два раза меньше, но спасло то, что приговор выслушивают стоя. Две сторонницы подсудимых даже принесли иконы, и все 4 часа, пока читался приговор, держали их перед собой. Лысенко и адвокаты явно нервничали. Только Рогозин, продолжавший уповать на небеса, был абсолютно спокоен.
Судья Геннадий Коломиец начал с того, в чем бывший депутат виновен. Оказалось, что виновен он только в присвоении вверенного ему имущества, то есть компьютера (кстати, казенное имущество, в том числе и компьютеры, до сих не сдали около двух десятков экс-депутатов), и в нанесении "имущественного ущерба не в крупном размере" ВГТРК "Кубань". В последнем случае никакого умысла у Лысенко не было — просто так сложились обстоятельства. Следовательно, не было и мошенничества, равно как и злоупотребления депутатскими полномочиями. В этом лидер НРПР не виновен.
И вот очередь дошла до главного пункта обвинения — терроризм. Зал замер. "Невиновны!"-- провозгласил судья, и публика взорвалась аплодисментами. По мнению суда, взрыв устроил кто-то другой, и все возможности для этого у злоумышленников были. Причем выяснилось, что служба безопасности Думы за несколько дней до взрыва располагала информацией о том, что группа кавказцев готовит теракт в парламенте. Судья попытался оправдать и УФСБ: "Признаков фабрикации дела в его материалах не усматривается", хотя ряд существенных процессуальных нарушений судом все же выявлен.
В итоге Лысенко получил 1 год и 4 месяца, которые уже отбыл в СИЗО, Рогозин же полностью оправдан. Их освободили прямо в зале суда. Обоих тут же окружили журналисты, оттеснив даже соратников по партии.
И тут оказалось, что у Лысенко "в целом" к ФСБ "претензий нет". "Это серьезная и компетентная организация",— заявил он журналистам.
МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН