"Я, как и Тэтчер, аутсайдер"

Фильм "Железная леди" о Маргарет Тэтчер был показан в Великобритании и вызвал ожесточенные споры. Что значит расставаться с властью, а затем и с жизнью, наш корреспондент поговорил с исполнительницей главной роли Мэрил Стрип

Сергей Рахлин, Лос-Анджелес

С обложки первого январского номера журнала Newsweek на меня смотрела Маргарет Тэтчер. Бывший премьер-министр Великобритании, занимавшая этот пост с 1979 по 1990 год — дольше любого другого премьера этой страны за весь XX век. Не говоря о том, что она была единственной женщиной премьер-министром за всю историю. Безупречная прическа, знакомая по фотографиям щербинка между зубами...

...Однако на обложке фотография не Маргарет Тэтчер, а американской актрисы Мэрил Стрип в роли Тэтчер. Выход на экраны мира нового биографического художественного фильма о Тэтчер "Железная леди" (The Iron Lady) совпал с некоторыми политико-экономическими событиями в Европе, которые как бы подтвердили историческую правоту Тэтчер в вопросах, которые стоили ей поста премьер-министра. В частности, ее отказ присоединиться к монетарному союзу европейских государств. Тэтчер громила европейских бюрократов, которые хотели построить некое европейское супергосударство. Она говорила, что это будет не что иное, как Вавилонская башня, в которой будет доминировать Германия и которая станет жертвой цепи экономических кризисов. Каждый новый кризис общей валюты евро делает Тэтчер провидцем. Поэтому появление фильма о ней можно объяснить и тем, что "сошлись звезды". Если бы баронесса леди Тэтчер оказалась геронтократом и в свои 86 лет все еще (или снова, как это бывает в политике) пребывала на посту премьер-министра, она бы по-прежнему воевала со своими европейскими коллегами, как это приходится сегодня делать ее "наследнику", премьеру-консерватору Дэвиду Камерону, который недавно отказался передать Брюсселю контроль над британским национальным бюджетом.

В фильме "Железная леди" мы застаем Тэтчер в преклонном возрасте — у нее ослаблена память, ее преследуют видения, она разговаривает с покойным мужем Дэнисом Тэтчером. Стрип в сложном возрастном гриме абсолютно убедительна, равно как и тогда, когда она играет Тэтчер в лучшие годы ее политической и обычной человеческой жизни. Порой просто не верится, что на экране актриса, а не реальная женщина-политик, вокруг политического наследия которой идут ожесточенные споры.

В связи с выходом на экран "Железной леди" (легенда гласит, что эту кличку Тэтчер получила от тогдашних советских руководителей-геронтократов) корреспондент "Огонька" встретился с Мэрил Стрип.

— Вы практически неотличимы от реальной Маргарет Тэтчер как в ее старости, так и в ее самые энергичные годы. Чего вам стоило такое превращение?

— Физически это было трудно. Ведь в основном я играю старую женщину. Съемки были тяжелыми, а бюджет миниатюрным — 14 млн долларов. И съемочные дни были очень долгими. Мы не могли себе позволить роскошь отдыха. И ты на ногах по 12 часов. После всего этого мне нужен был хороший массажист, но в Англии их не так легко найти.

— Старческий грим на вас очень живой и убедительный...

— Все эти накладки были из маленьких кусочков, которые позволили мне сохранить свободу мимики, поскольку я их ощущала как собственную кожу. Поскольку грим не давал ощущения скованности, то моя работа была сильно облегчена.

— Режиссер картины Филида Ллойд говорила, что как для британки фильм для нее — очень личный. Но вы во времена Тэтчер жили на другом берегу Атлантики. И все-таки, вы следили тогда за деятельностью своей героини? Ваша работа над ролью повлияла на ваше представление о ней?

— Я помню 1979 год, когда она была избрана. Конечно, мои друзья и я тогда играли за другую команду. И мы не были в восторге от ее политики. Но я также помню, что втайне я и мои друзья пребывали в возбуждении от того, что женщина стала руководить Соединенным Королевством. Что само по себе, а в особенности для консервативной партии было невероятно! Если вспомнить середину 70-х, то тогда женщин в правительствах практически не было ни на каком уровне. И хотя нам не нравилась ее политика, мы были возбуждены и думали: если такое может случиться в Англии с ее гендерными и классовыми предрассудками, это может произойти в любую минуту и в Америке. Мы даже думали, что в ближайшие 5 лет и у нас появится президент-женщина. Все еще ждем.

— Многие и сегодня ставят в упрек Тэтчер политику тех времен — дерегулирование, приватизацию и прочее — и видят во всем этом причину сегодняшних экономических бед...

— Во-первых, в сегодняшней Америке ее бы не считали консерватором. Она была за право женщины на аборт, она одной из первых признала глобальное потепление. Более того, я слышала историю, как Тэтчер усадила в Овальном кабинете Белого дома тогдашнего президента Буша (старшего) и вице-президента Куэйла и сказала им: "Прекратите превращать это (право на аборт.— "О") в культурную и политическую проблему".

Можно спорить о финансовых решениях Тэтчер, какими бы они ни были, о ее демонтаже "государства всеобщего благоденствия" в социалистической Англии. И о том, должна ли Англия вообще быть социалистическим государством, где вся промышленность принадлежит государству и управляется государством. Можно спорить и о том, должна ли Англия перейти на евро. Но мы все это в фильме не обсуждаем. Мы показываем три дня из жизни старой женщины, когда она решает больше не жить прошлым. Когда телефонный звонок или звук сирены с улицы вызывают у нее воспоминания о событиях ее бурной жизни. Я хотела, чтобы люди, посмотрев фильм, думали о том, что это такое — расставаться с властью, а затем и с жизнью. Я недавно потеряла родителей, и именно эта тема ухода была важна для меня. Хотите рассказать чисто политическую историю — делайте документальный фильм! Но нам это было не интересно. У нас совершенно субъективный взгляд на Маргарет Тэтчер в конце ее жизни.

— Вас что-то сближает с Железной леди?

— Да. Наверное, то, что я страстно отношусь к своей работе. Желаю, чтобы меня понимали, не выдумывали за меня то, что я хочу сказать своей работой. Тэтчер занимала позицию и защищала ее. Когда я играю некий образ, я тоже становлюсь на позицию его защиты, как будто это моя собственная жизнь. На время, когда я воплощаюсь в других людей, я буквально становлюсь ими. Так что я не очень объективна.

— А в чем сама Мэрил Стрип "железная леди" — в ее профессиональной или личной жизни?

— Я скорее не железная леди, а леди железного утюга (смеется). Я глажу. Это то, чем я занимаюсь. (Здесь игра слов: Can I be an iron lady? I am an ironing lady.— "О".)

— Когда стало известно, что вы, даже при всех ваших заслугах, будете играть Тэтчер, в Англии многие фыркали: "Как это так — американка будет играть нашу Железную леди?!"

— А я и сама очень нервничала. Однако я могла для себя оправдать то, что играю англичанку. К тому же Филида (режиссер Ллойд.— "О") сказала мне, что я идеально подхожу для роли, поскольку я — аутсайдер, а Маргарет Тэтчер была аутсайдером в своем мире, в своей партии. Она всегда была там, где ей не место, где ее не хотели. Нет, я не чувствовала, что мне не место в фильме, но я изрядно нервничала. Первый день съемок. Я вхожу в зал репетиций, а там 45 самых замечательных британских актеров. Все они "выучили уроки", знают все о своих персонажах. Я никогда не чувствовала себя настолько американкой из Нью-Джерси, как в этот момент! Но они оказались очень актерски щедры со мной. Я могла прочитать в их глазах, что они верили мне, и я стала верить себе тоже.

— Когда вы сами делали "домашнее задание", изучая Тэтчер, что вас поразило больше всего?

— Многое. Но больше всего то, что у нее не было повара. Она руководила Великобританией 11-12 лет, но не сподобилась иметь повара! У меня повар есть. Я перестала готовить обеды после "Выбора Софи". А она, представьте, готовила обед Дэнису каждый день. А сама часто вообще забывала поесть. Я никогда не забываю. У нее была колоссальная энергия, она работала до поздней ночи и требовала, чтобы министры ее кабинета были с ней в ее квартире (в официальной резиденции на Даунинг-стрит, 10.— "О"). Документы летали со стола на стол. И тут входил Дэнис и говорил: "Женщина, ты должна накормить этих мужиков". И она покорно шла на кухню и приносила какие-то остатки еды.

— Вы снялись в фильме, где Тэтчер-политик появляется как бы ретроспективно. А когда нам представляют Тэтчер как старушку с проблемами с памятью, это сделано весьма тактично. Я еще помню, как некоторых советских руководителей-геронтократов бестактно выставляли на всеобщее обозрение во всем их старческом маразме и немощности.

— Увядание моей героини Филида выстроила ненавязчиво и тактично. Факты известны, люди о них писали. Дочь Тэтчер говорила о проблемах с памятью у матери и написала об этом в своей книге. Но мы на это не давили. Мы так выстроили эту часть истории, чтобы каждый мог понять это чувство, когда тебя фактически уже нет для собственных детей.

— Не имея в виду грим, как вы, если так можно выразиться, влезали в шкуру Маргарет Тэтчер?

— Наш фильм, наверное, четвертый о Тэтчер. Но я недолго думала, когда соглашалась на эту роль. Наше воображаемое путешествие — в сознание человека, который находится на грани понимания реальности. С моментами сконфуженности и моментами ясности. Мы все трое, режиссер, сценарист Эби Морган и я, знаем, что такое деменция (снижение умственных способностей.— "О") не понаслышке. Эта беда затронула и наши семьи, и мы не хотели, чтобы на этой теме было табу. Это жизнь. Нас интересовала не клиника, а правда. Иногда вы свободнее в том, что говорите, когда говорите о вещах, которые придумываете.

— Встречались ли вы с членами семьи Тэтчер, ее друзьями?

— Нет, но мы говорили о ней с очень многими людьми. Все хотели говорить о ней без конца, без края! В Англии о Маргарет Тэтчер у всех есть свое мнение, так что у нас не было проблем с разговорчивостью людей. Такое впечатление, что посредине Британских островов проведена черта, и вы или на одной стороне этой черты или на другой. Я, например, встречалась с Нилом Кинноком (лейбористский деятель, политический противник Тэтчер.— "О"). Я говорила с людьми, очень близкими к ней, которые говорили о ее сильных сторонах и о ее слабостях. О недостатках ее характера, например о ее жесткости, за которую она и поплатилась.

— Тэтчер была одной из самых влиятельных женщин в мире, но вы показали, что она была очень одинока и даже изолирована...

— Такое происходит с каждым лидером, не правда ли? Но есть много мужчин, которые, придя к власти, тянут за собой целое братство друзей, деловых партнеров и много других из своего прошлого. Но Тэтчер была одинока. У нее ничего подобного не было. Такое происходит с женщинами и в мире корпораций. У них нет совместной игры в гольф, нет "братства" мужской раздевалки. Это им недоступно.

— Есть мнение, что если бы женщины правили миром, то он был бы более мирным местом. Но Индира Ганди, Голда Меир и Маргарет Тэтчер, правившие такими разными странами, вошли в историю как жесткие и даже жестокие правительницы, ведшие войны. Верен ли, по-вашему, тезис о том, что женщины у власти переменят мир к лучшему?

— Я в это верю. Но если вы говорите об Индире Ганди, это аномалия. Она пришла к власти не вполне сама по себе, а въехала в нее на отлаженной семейной машине. Но в западном мире так не бывает. В мире кинобизнеса кое-что изменилось, тут появились женщины, возглавившие студии. Но в сенате США из ста сенаторов только 17 женщин. Никогда не будет баланса между людьми, которые заинтересованы в вопросах образования, охраны здоровья, благополучия детей, и теми, кто предпочитает традиционные вопросы территориальности, превосходства и для кого важно, кто находится на вершине власти. Было бы лучше, если бы был баланс. Почему бы не попробовать? Было бы очень хорошо!

— Вы играете старую женщину. Когда, на ваш взгляд, начинается старость? Где ее граница?

— Ну, лет за 80... Поскольку мне до этого еще далеко. Но когда я достигну этого возраста, я, наверное, подниму планку старости выше.