В российский прокат выходит "Опасный метод" Дэвида Кроненберга. Судя по всему, фильм не войдет в коллекцию избранных сочинений режиссера.
Создатель "Мухи", "Намертво связанных" и "Голого ланча" — специалист по опасным мутациям личности. Каждый его фильм вызывал скандал большего или меньшего калибра. Последней картиной из этого ряда была "Оправданная жестокость" — поучительная история о том, как сатанеет человек, если как следует раскочегарить тлеющий в нем дух агрессии. Впрочем, как раз эта попытка философского трактата о насилии, со ссылками на дарвинизм, теорию двойной идентичности и фрейдизм, оказалась огорчительно неглубокой.
Судьбе фрейдовского метода целиком посвящен новый фильм Кроненберга. Его даже неудачным не назовешь: так мало отношения эта картина имеет к данному режиссеру и к тому, что мы в нем любим. В ней нет присущего Кроненбергу штучного перфекционизма и ощущения ужаса жизни. Перед нами коммерческий проект — адаптация отношений Фрейда, Юнга и их пациентки, а потом ученицы, еврейки родом из России Сабины Шпильрейн. Именно этот научно-любовный треугольник, лежал, согласно сценарию, в основе пирамиды психоанализа.
Когда ставятся сугубо рыночные задачи и режиссера по-настоящему не увлекают тема и сюжет, он старается опереться на бренды и профессиональные способности актеров. Майкл Фассбендер (Юнг), новоявленный секс-символ, одновременно прославившийся сенсационной ролью в "Стыде", выступает уже как законный специалист по сексопатологиям. Вигго Мортенсен (Фрейд), любимый артист Кроненберга, пытается изобразить что-то живое из хрестоматийного столпа психоанализа. Однако все их усилия подрывает Кира Найтли в роли Сабины Шпильрейн, на хрупкие плечи которой падает главная сюжетная нагрузка. Звездная красавица так играет лицом, выдвигая челюсть в припадке безумия, как не удалось бы ни одному корифею МХАТа.
В "Опасном методе" нет практически ничего от актуального искусства, которым в той или иной форме основную часть жизни занимался режиссер. Свое пристрастие к этим формам он выразил не только в собственном творчестве, но и в поступке, который совершил, возглавляя жюри Каннского фестиваля 1999 года. Тогда в конкурсе собрались фильмы главных режиссеров-постмодернистов конца ХХ века — Альмодовара, Линча, Джармуша, Эгояна, Китано. А Кроненберг наградил основными призами "Розетту" братьев Дарденнов и "Человечность" Брюно Дюмона — представителей нового радикального европейского реализма.
Это было смелое решение, резко поменявшее имидж мирового кинематографа на входе в новый век. А сам Кроненберг приобрел репутацию диссидента, не приемлющего не только Голливуд в его махровом виде, но и вообще любые компромиссы с традицией. Он продолжал подтверждать эту позицию и собственными работами, хотя некоторые сдвиги в его позднем творчестве все-таки произошли. Рассказывая о покоривших Лондон русских бандитах, бескомпромиссный Кроненберг не решился сделать картину абсолютно бесчеловечной и даже изобразил героев-отморозков с оттенком сочувствия. Впрочем, это сочувствие сродни тому, что испытывает знаменитый специалист по экзотической фауне к своим рептилиям, насекомым и прочим мерзким тварям. Наконец эти фантастические создания обрели плоть и кровь и даже национальность.
В "Опасном методе" была возможность получше рассмотреть главных героев, каждый из которых вырос из своей культуры, пережил свою драму и общую драму эпохи модерна, став ее культовым персонажем, ее иконой. В свое время такую попытку предприняла Лилиана Кавани в фильме "По ту сторону добра и зла", сделав героями "треугольника" Ницше, Фрейда и Лу Саломе, тоже русскую. Кроненберг прошел мимо всех заложенных в выбранной коллизии возможностей. Фильм как авангардное произведение о первопроходцах не состоялся, а как голливудский ликбез тоже оставляет желать лучшего: в этом жанре есть с чем сравнивать.