Гастроли танец
В честь завершения культурного года Испания--Россия на Новой сцене Большого театра Национальный балет Испании выступил с двумя спектаклями — "Двойственность" и "Легенда". Рассказывает ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
Национальный балет Испании, созданный в 1978-м, на самом деле не балет, а театр фламенко, недаром его первым худруком был назначен великий танцовщик и хореограф Антонио Гадес. С тех пор труппу по традиции возглавляли не балетные хореографы, а знатоки народного танца, а из недр этого коллектива вышли многие знаменитые артисты, организовавшие впоследствии собственные компании. Высокий исполнительский уровень, строгий вкус и приверженность традициям Национальный балет Испании продемонстрировал и в Большом театре. И хотя эта национальная твердыня не убереглась от модного стремления обновить фламенко, приблизив его к массовой аудитории, все же сделано это было с максимальной корректностью.
В балете "Двойственность" оркестр "Русская филармония" под палочкой дирижера Хосе Де Эусебио исполнял симфоническое сочинение Хосе Нието, и этот музыкальный коллаж, смешавший ритмы фламенко с мелодиями классической эстрады, вполне соответствовал хореографическому, сочиненному хореографами Карлосом Родригесом и Анхелем Рохасом в 2007 году. В эпизодах спектакля намечались и тут же обрывались драматургические завязки. Какой-то гордый кабальеро противостоял темным силам, олицетворяемым черным мужским кордебалетом, но после первой же сцены этот мотив исчезал из спектакля, так и не успев развиться в нечто осмысленное. Высокая красотка заарканивала сурового красавца, тот даже отваживался исполнить с ней адажио, расцвеченное элементами классических па (типа "бревнышка" или перекидного с поддержкой). Однако чем закончился их роман, осталось тайной: эта романтическая пара в действии больше не фигурировала.
Спектакль благополучно вырулил к форме дивертисмента в стиле фьюжн, в котором эпизоды традиционного фламенко, особо роскошного в мужском исполнении (солисты Мигель Анхель Корбачо и Хосе Мануэль Бенитес) чередовались с оклассиченным народным танцем. Тут попадались и двойные туры в воздухе, и па-де-ша с жете, и даже массовая диагональ вращений soutenu, исполненная женщинами, вздымавшими оборки своих длинных платьев в аллее из неподвижных мужчин.
Наверное, такие маленькие находки способны порадовать испанских поборников реформы фламенко, но на бесхитростных иностранцев наибольшее впечатление производит все-таки чистый жанр, изрядную дозу которого содержала "Легенда", поставленная в 2005 году на музыку Хосе Антонио Родригеса его тезкой — хореографом Хосе Антонио. Прославленный танцовщик и экс-худрук Национального балета Испании задумал этот спектакль, как оммаж Кармен Амайе (1913-1963), легендарной цыганке, сделавшей фламенко достоянием всего мира. Именно она, соединившая женский эротизм древнего андалузского танца с мужской силой и яростью, придала фламенко тот вид, к которому мы привыкли и который почитаем историческим.
Вторая Амайя еще не родилась, так что главную роль в балете разделили две танцовщицы. Хореограф, явно не желая, чтобы артисток отождествляли с Амайей, назвал своих героинь Эллой Хозяйкой (Элена Альгадо) и Бессмертной Эллой (Джессика Де Диего). Первая отвечала за боевую технику и, так сказать, мужскую ипостась героини (Амайя первой из танцовщиц надела мужской костюм и станцевала мужскую фарукку). Элена Альгадо, невысокая, коренастая, большеголовая, с короткой шеей и низкой посадкой (особо красноречивой в белых обтягивающих брюках) работала лихо, рассыпая мощные трели сапатеадо. Однако в ней ни на йоту не было той сокрушительной женственности, которой наповал убивала зрителей историческая Кармен, надевая мужской костюм. Подавляющим преимуществом владела Джессика Де Диего, отвечавшая за пламенную страсть и мрачный романтизм: высокая, со змеящимися руками и длиннющими гибкими пальцами, она выпевала всевозможные port de bras с такой томительной или угрожающей красотой, что боевитость ее напарницы казалась досадной помехой в их частых дуэтах. Кульминацией спектакля стало явление двух главных дам в платьях с "хвостом"-колой. Но если у госпожи Де Диего черная кола оказалась нормальных размеров (метра два), то за Эленой Альгадо тянулась невероятная пена оборок метров в семь, то окутывавшая ее снежным облаком, то извивающаяся белоснежной змеей между линиями кордебалета. Этот эффектный финальный выход и позволил танцовщице добиться желаемого реванша.
Героиням "Легенды" аккомпанировали нормальные мужчины и женщины, одетые по стилизованной моде артистов 1930-х. К счастью, хореограф Хосе Антонио избежал избитых метафор и не стал делать "тело балета" символом чего-либо отвлеченного: чувств героини или внешней неблагоприятной среды. Артисты работали как высококлассные профи, но при этом не теряли вполне народной естественности. И этот стремительный, великолепный по стати, темпераменту и точности перестроений кордебалет стал свидетельством того, что традиционное фламенко не перешло в разряд легенд, а до сих пор остается реальным искусством масс.