Уже второй крупный фестиваль этого года завершается победой иранского кино. После 50-го Каннского 50-й юбилейный фестиваль в Локарно тоже отдал свое "золото" иранской картине. Только если в Канне чествовали живого классика Аббаса Кьяростами, то в Локарно лавры достались его бывшему ассистенту Джафару Панахи за фильм "Зеркало".
Сам Кьяростами прибыл в Локарно, чтобы показать награжденный в Канне "Вкус черешни". И именно ему довелось вручать "Золотого леопарда" своему ученику. Впрочем, имя молодому режиссеру сделал тоже Каннский фестиваль: два года назад его дебютная картина "Белый шар" завоевала там "Золотую камеру" — самую почетную награду для кинодебютантов мира. Тем же летом фильм был показан в Локарно: его на "ура" принимали на Пьяцца Гранде, несмотря на проливной дождь. Несколько тысяч человек не отрываясь сопереживали шестилетней девочке, уронившей в водосточную решетку денежную купюру, на которую она хотела купить полюбившуюся ей золотую рыбку. В "Зеркале" играет та же девочка — Мина Мохаммад Кхани.
Поначалу сюжет выглядит столь же непосредственно наивным. Мина стоит у дверей школы (теперь ей уже около восьми). Остальных одноклассниц забрали родители, а ей предстоит впервые пройти путь до дома одной. По дороге, в автобусе она встречает разных людей, добрых и не очень, слышит их разговоры. Вдруг структура фильма ломается: уже не девочка мечется по городу в поисках дома и родителей, а юная актриса, сбежавшая со съемочной площадки. Она забыла, что на ней микрофон, и оператор незаметно следует за ней, фиксируя все на ее пути. Но и это лишь верхушка айсберга, которому можно уподобить изощренную структуру "Зеркала". Критики сравнивают этот "фильм в фильме" с русской матрешкой и при этом обнаруживают в нем почти хичкоковский "саспенс".
Иранские режиссеры с легкой руки Кьяростами любят эксплуатировать прием "кино в кино". Порой возникает ощущение, что это уже становится штампом, рассчитанным на фестивальный успех. У меня лично своевольное упорство Мины вызвало восхищение в первой картине и раздражение — во второй. И все же расчет верен: иранское кино продолжает пожинать фестивальные золотые плоды. Это кино молодое по духу, и недаром его героями часто становятся дети. А в последнее время — и авторами. В Локарно представлены видеоработы детей знаменитых режиссеров — американца Джима Джармуша, иранцев Аббаса Кьяростами и Мохсена Махмалбафа. Ханне Махмалбаф, например, всего 9 лет.
И все же в этом году в Локарно по-настоящему раскачал публику не иранский, а французский фильм "Безумный чужак" режиссера Тони Гатлифа. Гатлиф родился в алжиро-цыганской семье и снял картину о жизни цыган румынской Валахии, о музыкантах-лаутарах. Тех самых, которых когда-то прославил Эмиль Лотяну. Новая версия не уступает прежней по эмоциональности: это жгучая мелодрама на ярком этнографическом фоне. Публика заходилась от восторга, а жюри наградило этот фильм "Серебряным леопардом" по категории "нового кино", особо отметив специальным призом "Бронзовый леопард" исполнительницу главной роли Рону Хартлер. Она, действительно, играет неподражаемо, будучи не профессионалкой, а актрисой по самой своей природе — как все лаутары.
Помимо конкурса фестиваль в Локарно славится своими ретроспективами, заново открывающими забытые, а иногда и незаслуженно "презренные" страницы истории кино. В этом году таким открытием стали 12 (из 40 снятых) фильмов японца Като Таи. Его называют теперь "королем В-фильмов": в эту категорию включаются самурайские драмы, а также картины из серий "якудза" и "ниндзя". Во всех случаях речь идет о воспроизведении на экране этики и эстетики боевых искусств. Като Таи начал работать в игровом кино сразу после войны, когда потерпевшей поражение Японии было запрещено культивировать самурайский дух. Режиссеру пришлось сменить традиционные костюмы и мечи на пистолеты и автомобили из модернизированного гангстерского мира. Позднее он вернулся к самурайским сюжетам, но как современные, так и костюмные истории рассказывал с острым чувством жанра, и в то же время с более глубокой, чем было принято, психологической подкладкой. Его гангстеры и самураи не только бряцают оружием, но по-настоящему страдают, и это превращает их из жанровых марионеток в живых людей.
На съемках знаменитого фильма "Расемон" судьба свела Като Таи с Акирой Куросавой. Они не поладили и разошлись на всю жизнь. Таи даже дал имя недруга, слегка исказив его (Карасава), одному из самых антипатичных своих персонажей. Но теперь имена Таи и Куросавы стоят рядом в истории кино. Неважно, что один делал авторские философские фильмы, а другой продал душу "дьяволу жанра". Картины Таи привлекают редким сочетанием изысканности и темперамента, а их утонченная ирония предвосхищает тарантиновский pulp.
Один из аккредитованных в Локарно журналистов самонадеянно написал, что Лаго Маджора существует лишь для того, чтобы дать глазам участников фестиваля отдых после просмотров. Но вот фестиваль завершился, а озеро столь же прекрасно. Только кажется еще синее и глубже, словно впитало в себя толику кинематографических фантазий.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ