Андрей Колесников о Маше и Ване

Из Сочи, где на "Кинотаврике" спектакль с Машей и Ваней выиграл главный приз, они с мамой решили прокатиться на экскурсию в Абхазию. Они рассказали мне об этом, только когда вернулись оттуда.

Я, честно говоря, не поверил своим ушам:

— Куда-куда?

— В Абхазию,— с недоумением повторил Ваня.— Мы тебе фотографии покажем.

— Какие фотографии?! Вы знаете, что там происходит?

— Знаем,— пожала плечами Маша.— Там водопады такие!..

А я помнил, как не так давно ездил в это тихое местечко, в этот райский уголок в командировку. И вечером, когда оттуда еще не улетел российский премьер, мы увидели и услышали, например, взрывы в центре Сухума.

Я хотел сгоряча все это рассказать Маше с Ваней, но потом, конечно, передумал.

— Папа, не переживай,— успокоила меня Маша.— Мы же не одни. Мы с дядей Володей были.

— Кто это? — поразился я.

Вот еще одного дяди Володи в нашей жизни не хватало.

— А это друг нашей руководительницы театра. Они в аэропорту познакомились.

Оказалось, дядя Володя живет в Сочи и занимается индивидуальными экскурсиями.

— Не понял! А вы что, не на автобусе с группой ездили? — спросил я.

— Конечно, нет! Мы на его машине. Она не очень хорошая...

— Это все так? — спросил я у Алены.

Она подтвердила. Но в чем-то она уже была не уверена.

— А этот дядя Володя вам хоть документы какие-нибудь показывал?

— А у него документы на границе спросили,— разъяснил Ваня.— И у нас тоже.

— Хотя дядя Володя говорил,— продолжила Маша,— что мы просто так через границу пройдем. А у меня пограничник фамилию спросил.

— И что ты ему сказала? — спросил я.

— Что я Колесникова,— Маша смотрела на меня участливо. — И потом спросил мое имя и отчество. Я запнулась. Он посмотрел на меня и говорит: "А дата рождения?" И я забыла.

— Испугалась?

— Да, потому что дядя Володя сказал, что они ничего спрашивать не будут. Я даже не поняла, что он спрашивает. Мне мама сказала.

— И что вы потом делали?

— Как что? В сероводороде купались... Потом к святому апостолу поехали... Его Семен, по-моему, зовут.

— Симеон,— поправил ее Ваня.

— Да-да, Симеон,— согласилась Маша.— И там есть река освященная, в ней Ирина Петровна купалась. А на нее все смотрели.

— Местные жители,— уточнил я.

— Конечно,— подтвердила Маша.— В этой реке апостол то ли крестился, то ли молился, я не поняла. Там даже есть камни. На которых кровь.

— Кровь? — вздрогнул я.— Я же говорю, там война была и сейчас очень опасно.

— Да это кровь апостола,— сказал Ваня.— А знаешь, папа, что когда мы там гуляли, за нами все время одна собака шла? Мы думали, она с нами в Сочи поедет.

— Но, видно, не доехала,— сказал я.

— Нет! Она за нами в какой-то момент даже идти перестала.

— Это было, пап, когда мы зашли за табличку "Опасная зона",— сказала Маша.

— Зачем?! — ужаснулся я.

— А это дядя Володя еще какой-то святой источник искал. Мы его, кстати, так и не нашли,— пожала она плечами.

— А мы за табличку заходим и зовем собаку: "Иди к нам!" А она до таблички дошла и дальше не идет, отказывается. Она стояла, стояла, смотрела на нас, а потом убежала.

— А вы?

— А мы дальше пошли! Папа, а ты что так переживаешь? Тебе не понравилось, что там эта табличка была? — спросила Маша.

А я смотрел на них и думал о том, какое счастье, что не взорвались эти мины.