Уважаемые господа!
Обычно я не реагирую на газетные публикации, затрагивающие в той или иной степени мою репутацию. Решение нарушить эту традицию связано не только с явно повышенным вниманием, которое уделяет "Комсомольская правда" моей персоне. Дело в том, что доля фактических несоответствий и грубых искажений вышла далеко за рамки халатности, столь типичной для нынешней "поляроидной" журналистики. По существу, я сталкиваюсь с сознательной политикой дискредитации, вряд ли возможной без общего редакционного благословения. Вот несколько наиболее типичных примеров.
"Комсомольская правда" объявляет о предоставлении Каспарову специального особняка за сногсшибательную цену на время проведения шахматной Олимпиады в Армении осенью 1996 года. Не составляло большого труда проверить, что я проживал в той же самой гостинице и на том же самом этаже, что и вся остальная российская делегация. Вроде бы мелочь, но у непредвзятого читателя, доверяющего газете, начинает складываться вполне определенное представление о манере моего поведения. Освещая выступление Александра Лебедя на Лондонской конференции, организованной газетой Wall Street Journal/Europe, на которой я представлял Александра Ивановича аудитории, спецкор комсомолки в Англии как бы мимоходом сообщает о наличии у Каспарова собственного дома в Лондоне. Несмотря на очевидный риск потери авторитета в глазах "новых русских", я должен признаться, что никакой недвижимости за пределами России у меня нет. Хотя, само собой разумеется, наличие или отсутствие у Каспарова недвижимости за рубежом никакого отношения к вашим публикациям не имеет.
Отдельного разговора заслуживают откровения шахматного обозревателя Альберта Минуллина. Неудовлетворенность столь ангажированного журналиста итогами турниров в Лас-Пальмасе, Линаресе и Новгороде очевидна. Но зачем же срывать обиду на ни в чем не повинных Ананде и Шорте, якобы умышленно отказавшихся от попыток победить Каспарова в последнем туре?! Так, скажем, оценив заключительную позицию из моей партии с Анандом как "выигранную" для белых, Минуллин делает убийственное заключение: соглашение на ничью в такой ситуации возможно либо при абсолютном непонимании шахмат, либо при очень хорошем отношении к Каспарову. Обвинение, что ни говори, серьезное. Но чтобы бросать его претенденту на звание чемпиона мира по шахматам, требуется нечто большее, чем почетный титул победителя турнира по подкидному дураку на приз "Комсомольской правды". О моей последней партии новгородского турнира с Шортом читателям было сообщено, что соперники разыграли ничейный внешне эффектный вариант с жертвами, на самом деле хорошо известный со времени их матча в Лондоне в 1993 году. Действительно, мне этот головоломный вариант был хорошо знаком, но все анализы находились внутри моего компьютера. Если же все это когда-то встречалось в турнирной практике, я был бы крайне признателен за информацию, отсутствующую в моей шахматной базе.
Такая озлобленность г-на Минуллина, безусловно, напрямую связана с положением дел в шахматном мире. Увлекательно следить за развитием плюрализма в одном отдельно взятом редакционном коллективе — газета, опубликовавшая в свое время крайне жесткий материал о положении в Калмыкии, позволяет своему шахматному корреспонденту громогласно трубить о грандиозных свершениях нынешнего президента ФИДЕ. Впрочем, может быть, "Комсомольская правда" под влиянием скрытых от широкой общественности обстоятельств пересмотрела свое отношение к деятельности Кирсана Илюмжинова...
И наконец, недавно предпринятый увлекательный экскурс в мою личную жизнь, помимо хамоватого тона и ряда сомнительных допущений, содержит конкретные фактологические ошибки, одна из которых находится за гранью моих представлений о человеческой порядочности. От брака с Марией Араповой у меня появилась дочь Полина, проживающая ныне с матерью в Нью-Джерси (США). История о другом, умершем сразу после родов, ребенке остается целиком на совести автора. По меньшей мере, очень вольно трактуются в статье обстоятельства моего знакомства в Риге с будущей женой Юлией. Юля, кстати, никогда не была фотомоделью, но дешевая бульварная романтика всегда нуждается в изрядной доле художественного вымысла!
Убедительно прошу газету не злоупотреблять далее моим терпением. Появление новых публикаций, содержащих клевету и оскорбительные намеки в мой адрес, неизбежно повлечет за собой судебный иск с соответствующими для проигравшей стороны издержками. В нашей стране необъятное поле для благотворительной деятельности и, вне всяких сомнений, мне удастся найти более благородное применение тем средствам, которые тратятся на финансирование недобросовестной журналистики.
Гарри Каспаров.
Москва, 5 июля 1997 года.
Этот материал "Комсомольская правда" не опубликовала. Вчера, 21 июля, во время интервью корреспондента "Коммерсанта-Daily" с Каспаровым чемпион мира попросил его напечатать. "Это письмо лежит у них две недели без движения. По-видимому, эта газета понимает свободу слова как свободу обливать грязью кого угодно и когда угодно, не давая возможности ответить. Если бы в США я написал открытое письмо, допустим, в 'Нью-Йорк Таймс', а там его не стали бы публиковать, то 'Нью-Йорк Пост' охотно бы его напечатала. Именно поэтому я прошу 'Коммерсантъ-Daily' опубликовать мое письмо",— сказал чемпион мира.