Концерт поп
В Москве впервые выступили британская певица нигерийского происхождения Шаде Аду и ее группа Sade. Рассказывает ЮРИЙ ЯРОЦКИЙ.
Мировой тур, в рамках которого Шаде приехала в Россию, у нее первый за десятилетие. У Шаде вообще вся карьера очень неторопливая — за почти 30 лет в большом шоу-бизнесе шесть пластинок и шесть туров. Свою популярность она никак особенно не поддерживает — с 2001 по 2009 год Шаде практически никак не напоминала о себе, просто спокойно жила в маленьком английском городе, и мир по поводу ее затворничества абсолютно никак не переживал.
Тем более — на первый взгляд — странно, что ее возвращение на сцену стало сенсацией, а тур, концерты которого с учетом запросов публики проходят в основном на стадионах, вошел в десятку самых успешных за этот год. На самом деле все понятно и объяснимо — эта удивительная певица занимает настолько особое место на музыкальной сцене, что по отношению к ней теряют свою силу любые законы эстрады.
Свое возвращение два года назад Шаде начала, выпустив новую песню "Soldier of Love", и уже одной ее хватило для того, чтобы вспомнить, какими исключительными правами в поп-музыке обладает певица. С этого психоделического любовного марша и начинается шоу — занавес, длинное вступление, потом поднимающиеся из глубин сцены неподвижно замершие музыканты и, наконец, сама Шаде.
Она в какой-то невероятной форме — и вокальной, и физической. Ее фигура и потрясающая грация — главное после голоса, что есть в этом шоу. Шоу, надо сказать, совсем не лаконичного дизайна — сзади показывают то черно-белый ролик, где вокруг совершающей совсем легкие па певицы безнадежно отплясывает безымянный танцор, то целый мини-фильм про какой-то богом забытый угол мегаполиса с покосившимися вывесками и обшарпанными отелями (после него звучит "Smooth Operator" — главный хит Шаде и один из самых эмоциональных моментов концерта). Еще есть кинохроника, снятая в самом начале карьеры Шаде,— это очень трогательно, а еще видно, насколько сменилась вся мода (певица там на сцене в широкоплечем пиджаке, на который сейчас смотреть невозможно) и насколько это неважно для нее и ее песен.
В ней как-то уживается очень много — что-то от Эми Уайнхаус, и от Билли Холидей (на которую Шаде чем-то внешне похожа), и от всей вместе взятой могучей африканской вокальной традиции. При этом никакие сравнения не работают, она сама по себе и ни на кого не похожа. Песни Шаде по большей части очень похожи друг на друга — с замирающим ритмом, совершенно однотипными вступлениями двух заслуженного вида бэк-вокалистов, но это вообще никак не раздражает, а совсем наоборот, и так бывает только с очень хорошей музыкой, в которой оправдано и однообразие, и какие-то не по-современному сильные чувства.
Ближе к концу, когда она появляется в белом платье до пола, а атмосфера делается чуть-чуть в каком-то плохом смысле слова праздничной, сквозь все очарование становится заметно, что она все же героиня из восьмидесятых, точно так же там подзастряли и все ее прекрасные музыканты, что это немного, но все же милое ретро. Но только такого очарования, стиля и мощи, что большей, чем Шаде, актуальности еще надо поискать.