Депутат Госдумы, член партии «Единая Россия» АНДРЕЙ МАКАРОВ разъяснил корреспонденту “Ъ” ВИКТОРУ ХАМРАЕВУ, почему большинство россиян отдают предпочтение партии власти, а не оппозиции.
— Почему россияне голосуют за «Единую Россию» в таком большом количестве и так много лет?
— А за кого голосовать? Парламентская оппозиция опереточна, непарламентская — маргинальна. Ничего, кроме стандартного набора популистских лозунгов, ни та ни другая уже много лет не предлагает. А «Единая Россия» старается решать и во многом решает те самые вопросы, от которых зависит каждодневная жизнь любого простого человека. Если мы, к примеру, обещаем увеличить пенсии или проиндексировать зарплаты бюджетникам, то называем конкретные сроки и принимаем необходимые для этого законы.
— Обещает сделать это обычно премьер. А «Единая Россия» потом лишь оформляет его решение в виде закона. Может быть, люди голосуют не столько за вашу партию, сколько за Владимира Путина?
— Не думаю, что попытка разделить Владимира Путина и «Единую Россию», тем более противопоставить их друг другу, имеет хоть какие-то основания или разумное объяснение. Разве «Единая Россия» — это только фракция в Думе? Это — 2 млн членов партии, среди которых в том числе губернаторы, главы и депутаты всех уровней. Это вице-премьеры и министры федерального правительства. «Единая Россия» — это люди, которые определяют сегодня государственную политику.
— Разве дело в политике, а не в цене на нефть, которая и позволяет вашей партии решать вопросы каждодневной жизни простых россиян?
— С конъюнктурой рынка нам повезло. Но все мы прекрасно помним, когда цена на нефть была замечательной, а страна провалилась в долговую яму и было просто нечего есть. А потом, что бы ни говорили о «Единой России» при всех ее недостатках, но сокращение бедности за последние десять лет реально произошло. В стране 40% людей жили ниже черты бедности, сегодня их 12–13%.
— В последний год таких стало больше на 2%...
— Об этом сейчас кричит вся оппозиция — а ларчик просто открывался! Мы прожиточный минимум увеличили, то есть повысили порог, за пределами которого человек признается бедным. Мы прекрасно понимали, что испортим себе статистику в предвыборный-то год и пошли на это сознательно. Просто мы все делаем ответственно.
— Тем не менее социологи фиксируют усталость общества от нынешней партии власти, от ее лидеров и в целом от политики.
— Я вам скажу больше: люди считают, что они и власть существуют в разных плоскостях. И что эти плоскости никак между собой не пересекаются. Отторжение людей и власти — это сейчас основная проблема. Мы принимаем огромное количество замечательных законов, а они часто не действуют, потому что люди не видят в них себя. А ведь общественный договор как одно из главных условий развития государства предполагает, что стороны договариваются. А когда одна из сторон просто не обращает внимания на другую, а вторая не может достучаться, то договора не получается.
— Люди отчуждены от власти, но в большинстве своем почему-то готовы голосовать за партию власти…
— А что вы хотите? Страна только начинает выбираться из бедности. И хотя у миллионов людей еще не та жизнь, которую можно было бы назвать по-настоящему комфортной, но по крайней мере проблемы наподобие «смогу ли я сегодня накормить своего ребенка» ушли. И вот за то, чтобы эти проблемы не вернулись, люди будут голосовать. Потому что ничего другого, кроме бессмысленных обещаний, они от оппозиции не слышат.
— Потому и не слышат, что реальный доступ к самым массовым СМИ оппозиция по-настоящему получает раз в четыре года — перед выборами.
— Категорически не согласен. Именно по нашей инициативе был принят закон, гарантирующий равный доступ в СМИ всем парламентским партиям. Но в итоге я вижу, что все партии, которые представлены в Думе,— это марионеточная оппозиция. А те, кто называет себя несистемной оппозицией, маргинальны. А это значит, что оппозиции у нас нет вообще. Мы испытали тяжелейший кризис в 2008–2009 годах. Но рейтинг «Единой России» на фоне этого кризиса не падает ниже 40%. Это и есть показатель того, чего стоит оппозиция. Она за все эти годы ничего реально создать не смогла, потому и голосуют за нас. И мне особенно обидно, что не смогла объединиться оппозиция справа. Потому что очень важно для интеллигенции, для людей думающих иметь такую партию, какой когда-то была партия «Яблоко» Григория Явлинского. Такая партия не стала бы правящей, но она должна была появиться. А вместо этого в стане правых начался этот бессмысленный спор, кто из них настоящий демократ, кто из них главный демократ.
— А может, это итог тех самых усилий власти, благодаря которым наша политическая сцена и информационное пространство отформатированы так, что любая конструктивная оппозиция должна стать марионеточной, а любая непримиримая оппозиция обречена на маргинализацию?
— Абсолютно не согласен. Именно «Единая Россия» приняла такие законы, прежде всего избирательные, которые очевидно невыгодны нашей партии. Отменены выборы в Думу по одномандатным округам, по которым правящая партия собирала почти все мандаты. А новая норма, по которой места в Думе получат теперь даже те партии, которые не преодолеют 7-процентный барьер: один мандат, если собрала более 5%, два — если более 6%. Ведь эти мандаты отбираются у «Единой России» как у потенциальной партии-победительницы. На мой взгляд, мы в попытке дать оппозиции шанс последовательно ослабили позиции своей партии. Я уверен, что нельзя создать сильную оппозицию, искусственно ослабляя сильную правящую партию.
— Сначала вы укреплялись, поднимая проходной барьер в Думу с 5% до 7%, взвинчивая минимальную численность членов в партиях с 10 тыс. до 50 тыс., запрещая партиям создавать предвыборные блоки, отменяя губернаторские выборы и т. д. А когда все общество уже разочаровалось и в партийной системе, и в демократии, и в выборах, вы решили дать шанс оппозиции?
— О демократии я вам скажу совершенно крамольную вещь: ее придумали афинские граждане для богатых, а осовременили богатые голландские купцы. Нищие не могут оценить преимущества демократии. Только зажиточные люди начинают думать, при каком устройстве государства им бы жилось легче. А, пока большинство людей думают о том, как прокормить детей или решить проблему с жильем, демократия будет отступать на второй план. Про партийную систему скажу, что общество в ней разочаровалось еще в 1995 году, когда в выборах участвовало более 40 партий, и все увидели: большинство из них участвует только для того, чтобы лидер партии получил депутатский мандат. Про выборы могу сказать, что именно оппозиция сейчас добивается, чтобы общество в них разочаровалось, призывая к разным формам бойкота: не голосовать, портить бюллетени и прочий бред. А об оппозиции и гражданском обществе хочу сказать: не существует никаких шансов на то, чтобы «создать сверху» гражданское общество и сильную оппозицию. Поэтому не надо упрекать власть, что она не создает себе оппозицию.
— Тогда, наверное, оппозиция должна иметь право бороться с властью?
— Абсолютно верно. Я глубоко убежден, что ошибкой власти было запрещать митинги оппозиции в Москве на Триумфальной площади по 31-м числам. Потому что, как только перестали запрещать, они не могут даже собраться. И эти люди говорят, что они либералы. Это я либерал. А они просто большевики. Они давно перестали разговаривать. Они теперь вещают.
— Если вы либерал, то как же вы теперь оказались в партии власти, хотя в 90-е годы сторонились даже «Выбора России» — либеральной партии власти?
— Не сторонился. В 1993 году я выдвигался по одномандатному округу и одновременно в федеральной части списка «Выбора России». Но я вышел из «Выбора России» сразу после выборов из-за того, что произошло перед выборами. Не буду рассказывать о том конфликте в деталях. Скажу только, что я не приемлю обмана избирателей ради каких-то сиюминутных политических интересов. Потому что обман может дать краткосрочный эффект, но в долгосрочном плане всегда работает против. К примеру, люди, которые в свое время обещали «Волгу» каждому владельцу ваучера, мы решали задачу — быстро создать собственников, но в долгосрочном плане страна получила абсолютную нелегитимность собственности в глазах подавляющего большинства людей.
— Но может ли либерал оставаться либералом в партии, в которой преобладают лево-социальные силы и государственно-консервативные?
— Я в «Единой России» имею возможность доказывать свою точку зрения. И никто не мешает мне голосовать так, как считаю нужным. Я голосовал против закона «О полиции», против расширения полномочий ФСБ — ни слова никто не сказал. И вообще, если за «Единую Россию» голосует две трети избирателей, то, наверное, все эти избиратели не могут быть одинаковыми. Потому и в самой партии мы разные. Но, создав внутри партии свои клубы (либеральный, социально-консервативный и др.), мы научились слушать друг друга. Ведь самое страшное в сегодняшней политике то, что у нас споры ведутся не для того, чтобы выявить истину, а для того, чтобы унизить оппонента. А в «Единой России» мы научились договариваться.
— Но тогда, может, оставить в стране одну только вашу партию, раз уж в ней представлены все главные идейные течения и вы все уже научились договариваться?
— Нет. Оппозиция необходима. Но она не появится, пока те, кто называют себя оппозицией, не перестанут решать свои сиюминутные политические задачи. Та же акция, которую они назвали «Стратегия-31», защищает одно единственное право на проведение митингов. А у нас в Конституции целая вторая глава посвящена правам и свободам человека, среди которых право на образование, право на жилище и другие социальные права не меньше нуждаются в защите.
— Митинг в защиту права на жилище соберет в лучшем случае 100 человек…
— А митинг — это единственный способ защиты? Сейчас, после недавней встречи с Дмитрием Медведевым в Горках, на которой было объявлено о формировании «большого правительства», всех почему-то больше всего интересует: а кто и каким министром там станет. Между тем разговор в Горках начался с того, о чем я уже говорил: с отчуждения власти и общества. И идеей «большого правительства» президент, по сути, предложил механизм прямой обратной связи. Я, к примеру, говорил на той встрече об ипотеке. Прежде всего о том, что 31 декабря истекают те три года, в течение которых действовали налоговые льготы для предприятий, поддерживающих своих сотрудников, которые приобретают жилье по ипотеке. Президент сразу же дал поручение, и мы уже готовим необходимые поправки к закону, чтобы в самое ближайшее время продлить действие этой льготы.
— А если бы вы не встретились с президентом?
— Было бы сложнее. Но, уверяю вас, мы добились бы. Потому что речь идет о полумиллионе людей, которым можно помочь решить проблему с жильем. А это, согласитесь, стоит самой пламенной речи на митинге и самого яркого выступления в теледебатах. Я и состою в правящей партии потому, что здесь на своем месте приношу пользу. «Единая Россия» даже сейчас, еще не начав своей предвыборной кампании, имеет рейтинг более 40%. И поэтому не стоит удивляться, что в результате избирательной кампании эта цифра обязательно вырастет.