Фонд «Сколково» и Массачусетский технологический институт (MIT) подписали вчера соглашение о создании Сколковского института науки и технологий (СИНТ). Его президентом стал профессор MIT, член трех международных академий ЭДВАРД КРОУЛИ. О том, что это будет за учебное заведение и зачем оно нужно России, господин Кроули рассказал корреспонденту “Ъ” ПАВЛУ ТАРАСЕНКО.
Эдвард Кроули — профессор аэронавтики, астронавтики и инженерных систем в MIT. В 1996–2003 годах занимал пост декана соответствующего факультета в MIT. Сейчас участвует в проектировании систем для NASA и систем поиска месторождений нефти. Основатель компаний ACX (специализируется на производстве пьезоэлектрических приводов), BioScale (занимается разработкой бимолекулярных детекторов), Dataxu (работает в области интернет-рекламы) и Ekotrope (занимается анализом энергетического портфолио для бизнеса и потребителей). Член совета Американского института аэронавтики и астронавтики, британского Королевского сообщества аэронавтики, трех национальных академий инженерии. Участвовал в создании Международного космического университета в Страсбурге и стал его первым содиректором по инженерии. Финалист отбора астронавтов NASA 1980 года, действующий пилот.
— Какие принципы будут лежать в основе работы Сколковского института?
— Назову три самых важных. Первый — четкая ориентация на то, что я называю «образование с целью инновации». Деятельность Сколковского института науки и технологий (СИНТ) будет построена вокруг идеи инноваций и получения полезного знания, призванного решать проблемы общества, а также создавать новые продукты и системы. Студенты будут учиться быть инноваторами. Они должны быть любознательными, трудолюбивыми и всецело посвящать себя этой сложной работе. Мы же должны готовить их к риску. Ведь инновации — это всегда нечто новое, и вы не знаете, будет ли успешен ваш проект. Мы хотим так организовать образовательный процесс, чтобы студенты постоянно сталкивались с преградами и учились успешно их преодолевать.
— Каковы два оставшихся принципа?
— Второй — формирование особого взгляда на то, как результаты исследований применимы на практике. И третий — тесное сотрудничество с индустрией или производством. Необходимо обмениваться знаниями, быть в диалоге с представителями индустрии, пытаться понять, каким они видят свое будущее, какие технологические и рыночные нужды испытывают.
— Где и как вы планируете искать будущих студентов?
— Думаю, это будет очень легко. Исходя из моего пока не очень большого опыта общения с российскими студентами, они испытывают огромный интерес к образованию, которое отвечает вышеупомянутым принципам. Для привлечения студентов мы будем работать с лидирующими российскими университетами и институтами. Кроме того, у нас уже действует Открытый университет Сколково — образовательная программа, которая дополняет для студентов их основное обучение. Также в некоторых университетах мы проводим занятия и тем самым информируем людей о возможностях, которые перед ними могут открыться в Сколково. Уверен, что к нам придут хорошие ученики.
— Вы лично уже встречались с потенциальными студентами? Что думаете о них?
— Да, я встречался со слушателями Открытого университета. Когда я спросил, заинтересованы ли они в учебе в СИНТе, большинство ответило положительно. Такая же реакция последовала на мой вопрос о том, хотят ли они открыть свои компании.
— А что можете сказать о среднем уровне подготовки российских студентов?
— Выпускники российских университетов очень сильны, так как высшая школа в России по-прежнему готовит хороших специалистов. Это видно по сравнению, например, со студентами из США и Британии. При планировании работы нашего института этот фактор надо будет принимать во внимание.
— Сколько студентов будет учиться в Сколковском институте?
— Краткосрочные планы — это 1200 студентов и 200 профессоров. Каждый год мы будем набирать по 300 новых студентов. Пока же собираемся запускать пилотный проект — осенью 2012 года наберем 15–20 человек, которые первый год своего обучения проведут в других международных университетах. После возвращения они помогут нам наладить образовательный процесс в СИНТе. Первая полноценная программа начнется осенью 2013 года, а уже в следующем году она будет значительно (хотя, может, и не до 300 человек) расширена.
— Обучение будет платным?
— Как и в большинстве государственных университетов России, оно будет бесплатным. Хотя со временем мы введем плату для некоторых категорий студентов.
— А кто будет преподавать?
— Профессорами будут как российские, так и зарубежные специалисты. Думаю, будет несколько граждан России, которые большую часть своей жизни прожили в других странах, но заинтересованы в возвращении на родину. Среди иностранцев будем набирать тех, кто испытывает интерес к вашей стране. Таких как я, например. Среди собственно россиян будем обращать особое внимание на молодых специалистов, недавно получивших степень PhD.
— Без высокой зарплаты привлечь их вряд ли удастся...
— Наш план — предложить профессорам зарплату, которая могла бы составить конкуренцию зарплате специалистов ведущих вузов мира, в том числе американских и европейских.
— А в какую сумму обойдется создание СИНТа в целом?
— Хотел бы ответить, но не могу — мы еще только находимся на первом этапе обсуждения бюджета института.
— Как ваш институт планирует зарабатывать? Будет ли заниматься коммерческой деятельностью?
— Мы применим модель, которую используют западные университеты. Часть денег будет поступать в виде дополнительной платы со стороны некоторых категорий студентов. Другая часть — благодаря проводимым по заказам компаний исследованиям. Кроме того, мы рассчитываем на пожертвования, по крайней мере на первом этапе, от фонда «Сколково».
— Направления деятельности СИНТа будут совпадать с ключевыми направлениями деятельности иннограда Сколково?
— Да, они будут теми же, что и действующие кластеры Сколково,— информационные технологии, биоинженерия и биомедицина, энергетика и энергосберегающие технологии, космос и ядерные исследования. Благодаря этому нам будет легче продвигать результаты исследовательских программ института в кластеры и коммерческую сферу.
— Как вы думаете, этой пятерки направлений достаточно?
— Невозможно начинать сразу со всего. Эти направления охватывают значительную часть экономики. При этом три из них (энергетика, IT и биомедицина) есть практически во всех ведущих университетах мира. Оставшиеся два традиционно являются сильными сторонами России. Так почему бы не воспользоваться ими при коммерциализации инноваций?
— Как раз с коммерциализацией в России всегда существовали проблемы.
— Люди, которые создают Сколковский институт, понимают, что путь коммерциализации в вашей стране может быть куда проще. При этом мы не можем просто перенять модель Бостонского университета или, например, MIT. Мы создаем новую модель, базирующуюся на сильных сторонах российской науки и образовательной системы.
— А как вы оцениваете инновационный климат в России?
— Если говорить о коммерческой стороне, то он очень хороший. Многие частные инвесторы заинтересованы в спонсировании интересных проектов. По моему мнению, здесь даже легче получать гранты, чем в Кембридже или Массачусетсе.
— Вы уже контактировали с компаниями, которые будут проводить исследования в Сколково?
— Да, я беседовал с представителями российских и многонациональных компаний. Все они готовы работать с нами, так как понимают, что университеты — это важные двигатели экономического роста.
—Как случилось, что вам предложили возглавить СИНТ?
— 4 июля, в День независимости США, я был на авиашоу. Вдруг зазвонил телефон, и мне сообщили, что мною заинтересовались в Москве. После этого я провел долгие часы в беседах с представителями фонда «Сколково». 3 октября в Париже состоялось заседание совета фонда, на котором я был назван «кандидатом номер один».
— Почему вы согласились?
— Для меня это удивительная возможность и испытание на прочность. Есть две категории людей: те, кто любит основывать что-то новое, и те, кто любит руководить. Я отношусь к первым. За свою жизнь я создал четыре компании (все они успешно функционируют), разработал три академические программы (все действуют) и даже основал один вуз — Международный космический университет в Страсбурге.
Кроме того, у меня всегда был интерес к России — я начал изучать русский язык еще в школе, затем учился в СПбГУ, сотрудничал с МАИ. Я всегда пытался сблизить США и Россию. Исторически наши отношения проходили через разные этапы, но я уверен, что у нас немало общего. Много мы можем сделать вместе и в науке. Помимо этого, я согласился, потому что люблю работать со студентами.
— Вы будете преподавать?
— Да, надеюсь на это.
— Многие в России не понимают необходимости создания подобных научных центров, ведь куда легче отправлять студентов в MIT и другие ведущие университеты мира.
— Я никогда бы не сказал, что студентов не надо отправлять в MIT и ему подобные. Но в основе системы университетов лежит возможность выбора. Мы даем российским студентам еще одну альтернативу и хотим убедить их, что для продолжения обучения они могут остаться на родине.
— А что вы можете ответить на критику самого проекта «Сколково», нередко уличаемого в нежизнеспособности?
— Поживем — увидим.