Александр Гордон в новом проекте Первого канала выступил в роли актера
Эти истории имеют сослагательное наклонение. Первый канал с 31 октября еженедельно показывает новый необычный проект "Судьба на выбор", в котором остросюжетный фильм совмещен с психологической программой. Канал купил аргентинский формат, но в ходе адаптации изменил его, и теперь это совместная разработка. Каждая серия — самостоятельная история (мелодрама, детектив, боевик...) с разными героями и актерами. Постоянны только двое — Александр Гордон и актриса Ксения Лаврова-Глинка. Они дают возможность героям прожить кусочек жизни трижды, отталкиваясь от какого-то переломного момента в судьбе. Например, муж и жена отмечают в ресторане 20-летие свадьбы. Муж ненадолго отлучается, в этот момент на его мобильный приходит эсмэска от любовницы, и жена ее читает. Муж возвращается, жена устраивает скандал, история доходит до некоего кульминационного момента — и прерывается. Гордон с Лавровой-Глинкой дают героине возможность принять другое решение: что было бы, если бы она повела себя иначе. История начинается с момента получения sms и идет по иному руслу. Потом будет еще одна попытка. Гордон выступает в проекте в роли демона, а его соведущая — в роли ангела-хранителя. Тексты для них писал отец Гордона, Гарри Гордон,— один из авторов сценария сериала. "Огонек" проделал с Александром Гордоном то же, что он проделывает с героями сериала: предположил варианты развития его судьбы.
— Есть ли какие-то принятые вами решения, о которых вы потом сожалели? И не возражали, если бы у вас были три попытки?
— Я думал над этим еще до того, как согласился принять участие в сериале. Нет, у меня нет сожаления по поводу прошлого. И нет особых надежд по поводу будущего. Мне кажется, что жизнь каждому человеку дается очень нелегко и пытаться открутить назад и прожить заново — это идея для людей, которых жизнь еще не била. Основная задача этого сериала — не взлелеять мечту: хорошо, если бы у меня было, как в компьютере, три попытки. Задача прямо противоположная — дать понять герою: "У тебя одна попытка, и перед тем как совершить что-то, попробуй представить последствия". У Тарковского в "Сталкере" один из персонажей говорит, что, наверное, должен существовать принцип — не совершать необратимых действий. Но, к сожалению, в жизни это невозможно.
— Где гарантия, что решение, принятое после обдумывания возможных вариантов, будет более правильным, чем спонтанное решение, принятое без обдумывания?
— Никаких гарантий нет. Мало того, оно не будет априори более правильным. Другое дело, что, когда ты обдумываешь эти попытки, ты обдумываешь не только свою линию поведения, но и влияние своей линии поведения на близких тебе людей. И вот те изменения, которые в момент такого принятия решения могут в тебе произойти, мне кажется, самое ценное. Часто мы принимаем эгоистические решения. И это правильно. Потому что именно из сочетания и борьбы направленностей, "воль" жизнь и соткана. Но иногда решение можно принять с минимальным компромиссом для себя, если учесть чужую волю. С компромиссом, который и тебя не унизит, и жизнь твою особенно не изменит, но поможет выполнить главную заповедь: твоя свобода кончается там, где начинается свобода другого человека.
— Вы отрезали мне путь, сказав, что не возвращаетесь в прошлое...
— Не так. Я никогда ничего не хочу переделывать в прошлом. Но, поскольку я совершил какой-то ряд поступков и ответственность за них несу, ночи бывают неспокойными, совесть бывает больной. Но это не значит, что я хотел бы исправить отправную точку, которая привела меня к тому, что ночи неспокойны, а совесть больна.
— Давайте все-таки пробежимся по вашей биографии и представим не три, а, допустим, два других возможных варианта развития событий. В конце 1980-х вы уехали в Америку. Два варианта: вы остаетесь здесь и вы эмигрируете в какую-то другую страну.
— Нет, я этот опыт очень ценю и считаю, что во многом то, что я собой сегодня представляю, возникло только потому, что я в 25 лет уехал в Америку. Мало того, что биография сложилась так, что я вернулся сюда уже Гордоном — почти тем, с кем вы сейчас разговариваете, так еще у меня почти вся семья, с которой я уезжал, осталась там, что на мою шизофреническую душу влияет, скорее, положительно, чем отрицательно. Мне нужно метаться между разными сферами. Когда стрелка компаса дрожит, можно по дрожанию определить, где север.
— Ваше возвращение в Россию. Варианты: вы не вернулись в Россию и вы переехали в другую страну.
— Тоже не рассматривается. Эмигрантам, особенно в первые годы жизни, по крайней мере в США, снится один и тот же сон: что они в России без денег и документов. Мне сейчас иногда снится, что я в Америке без денег и документов. Это кошмар.
— Ваша совместная с Владимиром Соловьевым программа "Процесс" на ОРТ. Варианты: вы не работаете с Соловьевым или работаете, но на другом канале в другой передаче.
— Я, конечно, жалею, что привел Соловьева на телевидение, и не раз об этом говорил. Но изменять этот факт тоже не могу, потому что мы все-таки с ним контрагенты в том, что делаем, как смотрим на мир. Сейчас Володя поутих немножечко, но прежде, именно оттого что мы на телевидении появились в ярком проекте вместе, он меня оттенял. Было понятно, где я, а где он. Может, он хотел бы чего-нибудь переделать, но я не хочу.
— Письмо в "Известиях" по поводу первого приговора Ходорковскому и "визга либеральной прессы". Варианты: вы не пишете это письмо и вы пишете, но позже признаете его ошибкой.
— Нет. Есть два сожаления по этому поводу. Первое, что я дрогнул и дал подписать Дмитрию Липскерову. Получилось коллективное письмо, хотя писал я его самостоятельно. И второе: если бы я писал его сейчас, оно было бы гораздо более жестким и более явным. Я абсолютно уверен, что Ходорковский не икона либерализма, не агнец, а преступник. Но, заметьте, что появившееся через некоторое время знаменитое "письмо пятидесяти" я не подписывал — я предпочитаю говорить от первого лица.
— Вы вели программу "Гордон Кихот", куда приглашали людей, которые вам неприятны, и высказывали им свои претензии. Варианты: вы не ведете эту программу или ведете, но не настолько жестко по отношению к ее героям.
— Я выбрал бы третий вариант: записал бы сто программ перед тем, как пускать их в эфир. Тогда не все были бы осведомлены о том, что это за передача, и приходили бы на нее. В остальном никаких сожалений по этому поводу у меня точно нет.
— Ваш новый проект имеет предвыборное название "Судьба на выбор".
— Я об этом никогда не думал.
— Варианты: вы не ведете эту программу и ведете, но она политическая — судьба России на выбор, три варианта развития событий.
— Начнем с того, что я не веду эту программу, я в ней актер. За конечный результат отвечают режиссер, продюсер и Первый канал. Второе: политика в последнее время меня, как, думаю, любого разумного человека в нашей стране, совершенно не интересует. Так же, как не интересует, скажем, погода. Потому что от меня не зависит, какой она будет завтра. Единственное, что я могу,— узнать, брать мне зонтик или не брать. Поскольку я живу в нашей стране давно и долгое время был довольно активен на социальном фронте, то знаю, что зонтик нужно брать при любой погоде.