В прокат выходит фильм "Дом", снятый малоизвестным режиссером Олегом Погодиным с помощью очень известного продюсера Сергея Сельянова о том, что все погибло, никого не жаль, но жизнь все равно умнее смерти
Эпоха отмороженной стабильности кончилась, и мы готовы снова интересоваться своей страной. Еще года два назад с гневом и печалью жили только "депрессивные" либералы. Теперь это без пяти минут модная тенденция. Никому не интересны бездействующие политики с их дрессированными выборами, зато умножаются коллективные действия, грозящие власти призраком гражданского общества. Кино — зеркало этих процессов. Публика освистывает "Цитадель" и радуется за "Елену". Уже три года, как финансовый кризис идет на пользу нашим кинематографистам, которых принялись регулярно звать на всякие правильные фестивали.
Но фильм Погодина скорее всего никуда не позовут. Это локальный продукт для тех, кому интересна местная история, а еще больше — мифология. В лучшем случае лет через пять картина попадет в список рекомендованных к просмотру на факультетах славистики, где с искренним участием изучают Россию и загадку нескончаемой катастрофы, в которой эта самая Россия наловчилась жить и воспроизводиться. Зато нам, которые здесь живут и силятся что-то понять, "Дом" объяснит многое. Может быть, даже кого-то вылечит.
Незамысловатое название, конечно, аллегорично. Стоит в степи огромный одинокий дом казацкого рода Шамановых. Живут в нем и столетний дед, шашкой рубавший белых в Гражданскую, и крепкий отец (Богдан Ступка), в кулаке держащий хозяйство, и взрослые дети со своими семьями. Кто-то подался в город и добился успеха. Кто-то остался и чувствует, что терпит поражение в битве за жизнь. У всех своя маета, особенно у сыновей. Брат Дмитрий (Игорь Савочкин) прошел Афган и бьет жену, потому что других бить боязно, да и сил нет. Брат Павел (Владимир Епифанцев) хочет уехать к старшему брату Виктору (Сергей Гармаш), чтобы тот помог, взял к себе в неведомый, но прибыльный бизнес. Брат Алексей (Иван Добронравов) только молчит за общим столом, потому что самый младший. Женщин в семье мало. Мать (Лариса Малеванная) стара, по дому работает одна невестка, а младшая дочь (Екатерина Редникова) на училку выучилась и деревню ненавидит. Из Москвы она вывезла диплом и мужа — бывшего ученого, спившегося в степной тоске. А в той Москве, кроме старшего сына, еще и старшая дочь — замужем за усталым евреем, известным телеведущим. Все они появятся в насыщенной мизансцене, нагрянут в родовое гнездо шумно, вдруг, но разными путями. По официальной версии — на юбилей деда. В действительности — чтобы решить свои проблемы. Брат Виктор бежит от разборок и вскоре узнает, что погоня близко. Сестра, тоже приехавшая из столицы, просит помощи: ее сын попал в передрягу. Но никто никому не поможет. Вокруг дома сжимается кольцо страха и обреченности. Зритель увидит все, что случится потом. Без купюр и до конца.
Погодин отлично владеет мастерством кинодраматурга и постановщика. Эпика у него получилась размашистая, прямо как у Александра Довженко. Умеет Погодин и найти подход к художнику и оператору, чтобы получить картинку, достойную лучших фильмов о Диком Западе. Ибо что такое донская степь, как не Техас умеренных широт — с похожим ландшафтом, похожими нравами и ценностями? Правда, вестерн рассказывает о том, что происходило в США самое позднее 100 лет назад. "Дом" — фильм о современности, все еще живущей по феодальным понятиям. Погодин говорит, что сам из-под Ростова и тревога открытых пространств знакома ему не понаслышке. Он видит малую родину, как видел Америку Сэма Пекинпа — одного из самых одаренных и безжалостных мастеров мирового приключенческого кино. В "Доме" искушенный зритель увидит отсылки и к его "Дикой банде", и к "Соломенным псам", но также и к итальянским спагетти-вестернам, в свое время определившим облик "Белого солнца пустыни".
Технично прикрывшись развлекательной упаковкой, "Дом" предлагает ответы на вопросы, которые еще недавно считались риторическими. В частности, можно ли снять захватывающий и предельно жестокий фильм, где все главные герои погибнут, а конец будет счастливым? Оказывается, можно. Еще более важный вопрос: есть ли что-то на свете, чего нельзя пережить? Ответ: пережить нельзя только собственную смерть. Остальное — самообольщение.
В картине страстно, но без признаков истерики показана ситуация, в которую загнало себя российское общество. Дом, который от века полагается любить, никому не нужен. Но самое главное, что его обитатели не нужны друг другу. Нужны ли они себе? В фильмах Киры Муратовой герои говорят с помощью стертых клише, тем самым выражая взаимную отчужденность. Здесь же клишировано само их естество. Они судорожно воспроизводят мир, в котором нужно почитать отца, подчинять женщину, рвать пасть за брата, любить сестру, рожать детей, пить и петь, хвалиться удалью, никогда не просить прощения и твердо знать, что Дон впадает в Азовское море. За исключением последнего утверждения, все в этом мире — отжившая условность и заговаривание зубов.
Мы привыкли жить прошлым и проигрывать с вымученной похвальбой на устах. Призывать куда-то вернуться, что-то реанимировать, опять собирать разбросанные камни! Может, хватит продавать на всех углах все более блеклую память о победе в войне и позорную тоску по СССР, свою нищету и униженность, считая их платой за избранность? Может, бесконечно разросшийся дом, который не переделывали, а только латали да надстраивали, уже никому не нужен? В фильме режиссер дает ему наполниться кровью и погибнуть. Дом здесь — и как живое существо, и как страна, которая так долго не хотела меняться. Ее удел — болезненное, но неизбежное разрушение.
Разумеется, не стоит увлекаться прямыми аналогиями. За окончательной и бесповоротной гибелью всего и вся — просьба обращаться в Голливуд или, по крайней мере, к Ларсу фон Триеру. "Дом" поучительно оформляет нашу потребность в обновлении и спрашивает, к чему мы на самом деле готовы. Это не "Асса" Сергея Соловьева. Здесь если кто и поет о переменах, то на языке стрелкового оружия. Но радикальность этого решения соответствует глубине проблемы. Потому что нечего реанимировать и не к чему возвращаться. В конце концов, это наиболее веская причина создавать что-то с нуля. Потому что выбора нет и без толку искать поддержку в прошлом.
Примечательно, что обитатели степного дома не просто не доверяют друг другу. Для них выжить самому — значит съесть другого. И пусть этим другим станет самый близкий человек, ведь он может подпустить тебя на расстояние удара. Именно так Виктор воспитывает младшего брата Павла, когда тот предлагает померяться силами в грозовой степи. Больше никаких честных поединков — лишь выживание ценой предательства. Так понятия, царящие в доме, вырождаются в примитивные инстинкты. Их некому обуздать, кроме Бога, но и он отвернулся. В отличие от классического вестерна, где всегда есть место власти, "Дом" исключает наличие каких-либо формальных инстанций. Человек сам разбирается с жизнью и смертью. Вольным, как водится, воля.
"Дом" еще будут сравнивать с "Окраиной" Петра Луцика и Алексея Саморядова, а особенно с "Диким полем" по их же сценарию, в 2008 году перенесенному на экран Михаилом Калатозишвили. Там тоже было мало власти, много простора и еще больше абсурда. Но то было искусство с претензией. Погодин показал, что бывает иначе. С этим трудно спорить. Моральные проблемы должно ставить и решать именно массовое кино.